Виктор Александрович Иутин - Кровавый скипетр

утомил мальчика, и он, как безвольная кукла, восседающая на троне, усиленно боролся со сном.

И вот, после передачи даров, послов пригласили к застолью. Василий Немой, помогая мальчику слезть с трона, сказал гостям:

— Государя не будет за общим столом, он ещё ест у матери, сам на застольях не бывает, — и, уведя его из палаты, передал в руки слуг и Аграфены, которая тут же запричитала:

— Притомился, соколик мой! Ничего, сейчас тыковки сладкой отведаешь.

Елена носила чёрное тогда. И едва малыша ввели к ней в покои, бросилась к сыну, будто не видела его целую вечность.

— Матунька, там чудные гости к нам приехали! Матунька, а они хорошие?

— Нет, сынок, они плохие, но дурного нам не сделают, ибо боятся тебя, — говорила Елена, и слёзы почему-то наворачивались на её уставших красных глазах. Лишь когда она смотрела на сына, пропадал её каменный, властный взгляд. Аграфена стягивала с мальчика нарядные одёжи, Елена сняла с него шапку, заботливо расправила спутавшиеся под головным убором кудри.

— Меня боятся? А тату они боялись? А сильно боялись? — восторженно и гордо вопрошал Иоанн.

— Сильно. И тебя должны бояться, сынок! — глядя ему в глаза, твёрдо отвечала Елена.

— А чтобы тебя боялись, Ванюша, нужно быть сильным. А чтобы быть сильным, нужно кушать! — приговаривала Аграфена, накрывая низкий небольшой столик для любимого воспитанника.

Когда сын поел и лёг спать, Елена оправила вдовий плат, утёрла глаза, подошла к образам, нервно и быстро помолилась. Предстояла тайная встреча с опекунами, кою назначил Василий Немой.

Глава 2

Сильнейшие бояре Москвы, опекуны государевы, обступили кресло, в котором восседала Елена. И стоят они, разодетые в бархатные и парчовые кафтаны, украшенные золотым и серебряным шитьём, на головах их отороченные соболями шапки. Елена глядит на резные посохи в руках некоторых бояр, на их дорогие перстни и невольно вспоминает слова матушки, сказанные ей давным-давно — на боярах держится вся власть!

Они ненавидят Елену, иноземку, ненавидят её сыновей, но без вдовы великого князя и Иоанна не видать им власти, ибо знают, что эту самую власть у них может отобрать младший брат покойного Василия Иоанновича, дмитровский князь Юрий. Этого допустить нельзя, и потому опекуны решили устранить его раньше, чем он опомнится. Более всех на этом настаивал Василий Немой, и никто не догадывался о том, что делал он это, дабы спасти своего родственника — Андрея Шуйского.

— Ежели хочешь мир сохранить и жизнь сына своего — возьми князя Юрия под стражу! — твёрдо и холодно наказывали ей бояре. — Опасен он для великого князя…

— Уже призывает он людей на службу к себе вопреки крестоцелованию в верности великому князю!

— Просим тебя о том токмо согласно клятве нашей хранить тебя и младенца-князя!

— Пока не удалился он в свой удел, пока Юрий в Москве и не собрал верное ему войско…Иначе не избежать мятежа…

Елена держалась твёрдо, но по необходимости изображала великую скорбь и слабость. Она затеяла свою игру, и в том был у неё верный помощник, тайно посещавший её покои по ночам. И этот советник говорил Елене, что от Юрия нужно избавиться, а после можно отстранить и остальных опекунов. Он уже понемногу влиял на положение дел в государстве, но имени его пока ещё никто не знал.

— Видите вы мою горесть! Дозволено вам сохранять государство и сына моего, так вершите же дело праведное именем великого князя! — промолвила она, крестясь и смахивая лживые слёзы.

Лазутчики делали своё дело, и Юрий Дмитровский быстро узнал о том, что ему угрожает опасность. В маленькой горнице он сидел со своими ближними боярами, слушал.

— Обвиняют тебя, княже, мол, ты людей зовёшь на службу, отвергнув клятву верности. Клеветою хотят очернить тебя!

— Уезжай в Дмитров, Юрий Иоаннович, оставь Москву! Там никто не посмеет причинить тебе зла! Здесь же, в Москве, все желают тебе токмо смерти! Уедем же, соберём войско и будем готовы!

— Ежели прикажешь, головы своей не пожалеем, поможем тебе войну за московский стол начать!

Князь Юрий, разительно похожий внешне на своего старшего брата, в отличие от него был нерешительным и менее властолюбивым. Однажды, по молодости и глупости, хотел ополчиться против Василия и уйти в Литву. Благо всё обошлось тогда, и благо брат сохранил ему --">