Алексей Пишенин - Сигурд. Быстрый меч

казалось, ее ненавидел, считая недостойной занять место его умершей недавно матери.

– Если мне о ней даже мечтать нельзя, – Асгрим подъехал к Токе поближе, – может ты попробуешь ее очаровать? В тебе-то королевской крови много, ты нам сам об этом каждый день по три раза напоминаешь.

– Гунхильд – жена моего отца, и если ты об этом забыл, то сейчас я выбью тебе зубы, чтобы напомнить! – Токе делал вид, что сильно разгневан.

– Может, она и жена ярла Паллига, но я вижу, какими глазами ты на нее смотришь, когда думаешь, что тебя никто не видит. – Асгрим не испугался, потому что хорошо знал цену угрозам сына ярла.

Вот это была новость! Я как-то не замечал, что ненависть Токе напускная. Но сейчас Токе покраснел, и я понял, что Асгрим угадал.

– Я не знаю, что ты там видишь, – Токе справился с собой, – но я сейчас забью твои слова тебе в глотку!

– Да брось ты, Токе, браниться попусту, – Асгрим решил пойти на мировую. – Всем нам нравится Гунхильд. Но мы помним, что она жена твоего отца. И самое большое, на что кто-то из нас может рассчитывать, это просто скромный поцелуй. Но в губы, а не в темечко, не так, как мачеха целует своего пасынка. – Асгрим подмигнул мне. – Один поцелуй в знак того, что ей кто-то понравился. Я, думаю, мог бы этого добиться.

– Ты? – Токе скривился. – Да от тебя слишком воняет протухшей селедкой, чтобы она просто смогла к тебе приблизиться.

– Кое-кому нравится и протухшая селедка, если она лежит в бочке достаточно долго. Но, может, ты покажешь нам, как надо очаровывать дочерей конунга? – ехидно спросил Асгрим. – А то мы видим только, как ты увиваешься за толстухой Сив на поварне.

И Токе снова покраснел. Он любил похвастаться своими похождениями. Правда, обычно это были сказки о том, как он соблазнил дочь знатного бонда, имя которого он не может назвать, и было это где-то далеко, где нас не было. А в усадьбе отца в Оденсе Токе только увивался за служанками, впрочем, без особого успеха. Спеси ему было не занимать, а вот щедрым его даже близкий друг не назвал бы. Впрочем, друзей у него тогда не было.

– Если бы я захотел, – ответил Токе, – то Гунхильд забыла бы все и…

Асгрим не дал ему договорить:

– Мы все знаем твою похвальбу, Токе. Давай биться об заклад, что у нас с Сигурдом быстрее получится заработать поцелуй Гунхильд? Готов поставить свой серебряный браслет против твоего кольца, что не ты будешь первым.

Асгрим толкнул меня в бок, и я закивал. Потом он показал на браслет и кольцо на пальце Токе. Браслет на ярмарке в Оденсе оценили бы раза в два дороже кольца. Поэтому Токе не удержался:

– Я принимаю твой заклад. И вот увидишь, не пройдет и двух недель после нашего возвращения, как браслет станет моим.

Асгрим Законник кивнул и сказал:

– Только если я его потеряю, а ты найдешь. Готовься расстаться с кольцом, ведь мы заключили ряд.

И Асгрим первым стукнул пятками бока своего коня и унесся вперед. А мы поскакали за ним.

В усадьбе моего отца Харальда Бьёрнсона жизнь кипела. Не прошло еще и нескольких дней, как он вернулся из похода со своим кораблем и привез большую добычу. Вместе с ним из похода вернулись мои старшие братья: Бьёрн и Рагнар. Сейчас Бьёрн, который был старше меня всего на три года, гордо расхаживал по берегу и с видом хозяина отдавал приказания работникам, разгружавшим корабль.

Бьёрн был первым, кого я увидел из своей семьи. И он обрадовался, когда заметил меня. Улыбка у него оставалась такой же, как и полгода назад, хотя на щеках уже пробивалась светло-русая щетина. Брат обнял меня, как только я спрыгнул с коня. Потом он поприветствовал Асгрима и Токе.

– Это был славный поход, – сказал Бьёрн, показывая рукой на бочонки и сундуки, которые переносили с корабля в амбары. – Конунг англов и саксов Эдальрод был очень щедр к бедным мореходам и согласился выплатить нам шестнадцать тысяч марок серебра. Ты бы представить себе не мог такую кучу серебра в одном месте! Только чтобы пересчитать долю конунга Свейна, понадобилось три дня. А потом мы еще три дня делили нашу долю между собой. И это не считая того, что мы взяли в его стране до того, как Эдальрод запросил мира.

– Мой отец сказал, что саксы не приняли боя, испугавшись нашего войска. Эти трусы так боятся за свои жизни, что платят нам серебром вместо того, чтобы встретить железом, – влез в разговор Токе.

– Жалко, что тебя не было с нами, Токе Паллигсон, – --">