Михаил Ефимович Зуев-Ордынец - Зелёный остров

разведочные катера. Катера выпустили по ленте из пулеметов и помчались к своим кораблям.

— Дробь! — скомандовал в рупор Маркин.

Лязгнули орудийные замки, послав снаряды в патронники.

— Огонь!

Носовая шестидюймовка «Вани» рявкнула басом. Комендор метил в флагманский корабль неприятеля. Но стреляли с полного хода и потому получился перелет. Белые ответили залпом всех своих кораблей.

Среди разрывов неприятельских снарядов Маркин услышал далеко в тылу заглушенный звук выстрела. Рассчитывая, что это стреляет «Прыткий», обернулся. Над кормой «Вани» взметнулся вихрь огня и дыма. Мостик зашатался под ногами Маркина. Сжалось тревогой сердце:

— Стреляют с тыла? Кто?

— Из рощ и палят! — закричал стариклоцман. — Гляди на рощу.

Роща белых, как сахар березок, курилась голубоватым дымом. Маркин понял. Стреляла полевая неприятельская батарея. вставшая ночью на замаскированную позицию. Теперь «Ваня» очутился между двух огней. В лоб била неприятельская флотилия, с тылу обстреливала полевая батарея.

— Это купчишки… пьяноборские! — кричал между выстрелами лоцман. — Они белым указали, куда пушки поставить… Им места знакомые.

Батарея из рощи ударила сразу четырьмя орудиями. Снова вздрогнул мостик под ногами Маркина, опять тупой удар в корму «Вани», около руля.

— Право на борт! — скомандовал Маркин. Он решил отодвинуться назад за рощу, чтобы выйти из-под выстрелов береговой батареи.

— Право на борт, говорю!.. Оглох, лоцман?

Лоцман с судорожной быстротой перекидывает рож ки штурвала. И, бледнея, опускает руки:

— Руль не работает! Штуртросы перебиты! Неприятельская граната порвала рулевые связи и свернула набок руль. Теперь «Ваня» будет кружиться, как в заколдованном водовороте, пока не ткнется в берег или не налетит на неприятельскую флотилию.

Снова залп береговой батареи.

— Пожар! — закричали с кормы.

Над кормой канонерки поднялся столб жирного черного дыма. Снаряд пробил кормовую цистерну с нефтью. Пожарная команда, волоча шланги, бросилась на корму. Миноносец «Прыткий» пошел было на выручку «Вани», но на него навалились огнем шесть неприятельских кораблей, и он вынужден был дать задний ход. «Ваня» горел. Тяжелый черный дым стлался по палубе, душил людей, гудело пламя, трещало горящее дерево, с грохотом, похожим на выстрелы, лопались стальные заклепки обшивки. Но единственное уцелевшее боковое орудие «Вани» продолжало бить по неприятельской флотилии. Маркин уже покинул бесполезный теперь командирский мостик. Он сам наводил шестидюймовое орудие.

От четвертого залпа береговой батареи «Ваня» подпрыгнул, словно конь, вставший на дыбы, задрав высоко свой окованный сталью нос. Маркин, сбитый с ног волной раскаленного воздуха, лежал на палубе и смотрел удивленно на свой командирский мостик. Толстые медные его поручни завились штопором.

Неприятельская граната угодила под командирскую рубку, где сложен был динамит, взорвала его и прошла глубже, в машинное отделение, пробив магистральную трубу. Взрывом обожгло вахтенных машинистов, поранило кочегаров. Старший механик метался по палубе, отыскивая командира.

— Товарищ командир, — остановился он над лежащим около орудия Маркиным, — товарищ командир, машина испорчена, магистраль перебита!

Маркин понял — это конец! Большего он не может требовать ни от корабля, ни от его команды. С трудом поднялся, встал, пьяно пошатываясь.

— Товарищи моряки, разрешаю оставить корабль. Спасайся, кто может!..

…Прыгали за борт. Плыли к берегу на досках, обгорелых бревнах, плыли без всего, надеясь лишь на силу своих рук. А вода вокруг плывущих вскипала от пулеметных пуль белых. Судорожный взмах руки, короткий стон — один пошел ко дну… второй… третий. Шлюпки с «Прыткого» и разведочные катера подбирали плывущих.

Лишь на катерах, в безопасности, вспомнили:

— А где-же командир? Где товарищ Маркин? — забеспокоился молоденький вахтнач, стоявший с Маркиным ночную вахту. — Стыдно нам, товарищи! Свою шкуру спасли, а командира забыли!

— Вон он! — крикнул клешник-балтиец. — На канонерке остался! «Ваня», горел, размахивая пологом черного дыма, словно просил о помощи. А на носу канонерки виднелась одинокая фигура Маркина.

Клешник прыгнул за борт катера и поплыл. Чудовищный его клеш вздулся пузырями. Плыл, ныряя от пуль глубоко под воду. На полдороге к канонерке увидел, как Маркин поднес к виску наган. --">