Итта Элиман - Ленкина книжка

Итта Элиман Ленкина книжка

Теплое море презрительно сощурилось Ленке. Ленка хмуро кивнула:

— Приду, приду, только попозже. Само понимаешь — дело. Хочешь, не хочешь — надо!

— Ну-ну… — в ответ засеребрилось море.

— И не нукай! — махнула Ленка. — Куда теперь деваться-то?

Мудреная тропинка бежала вниз по склону и пропадала в дымке кудрявых рябин. Девочка половчее перехватила тяжелую сумку и, фыркнув, потянула ее меж дикого шиповника в самые заросли, подальше от нахоженной тропы.

Жара стояла невыносимая, трава пожелтела и соломой хрустела под ногами. Небо выгорело, поблекло. Солнце дрожало на нем, как яичница на сковородке. Ленка пробиралась меж бузины и ежевики вглубь зеленого откоса, высоко нависшего над золотой ниточкой берега. Зной лизал ее плечи, рисовал на носу веснушки, Ленка только морщилась. Если б не уговор, не пошла бы туда сейчас! Ни за что, ни за какие коврижки, и даже за книжку обещанную. Вчера он даже спасибо не сказал. И вообще ничего не сказал. Только головой качнул вот так. Дурак какой-то! Весь день в палатке сидит, хоть бы на пляж ходил, как все люди, не так противно было бы с ним дело иметь.

Ленка снова перехватила сумку с кастрюлями. В рябинах показался желтый треугольник палатки. Приближаясь, девочка принялась, как можно сильнее греметь кастрюлями, но не помогло — палатка, как обычно встретила ее мертвой тишиной. Никто не вышел навстречу, никто не распахнул брезентовый полог. Мысленно ругаясь и поджимая губы, Ленка опустила у входа сумку и переступила порог. Сердце предательски колотилось.

А началось все с книги, вернее даже с трех. Ленка читала их по ночам, одну за другой. Шелестела потихоньку страницами, набросив на лампу платок, чтоб не разбудить бабушку. Подпирала кулачком щеку, хрустела ржаным сухарем. Да еще с кухни молока в граненом стакане притащит, и сухарь в нем купает — ужасно вкусно!

Только книги Ленке не очень понравились. И зачем Никанор Степаныч ей про космос дал? Да еще сразу три и в толстом переплете. Маленькая она, что ли? Тринадцать уже! Ленка так в сельской библиотеке и сказала — мол, хочу про любовь почитать! Никанор Степаныч — библиотекарь, даром, что бабушкин приятель, только очки на переносицу сдвинул. "Ладно, — говорит, — будет тебе, Аленушка, про любовь!" И принес сразу три тома Кира Булычева.

Первый Ленка залпом до середины дочитала — искала про любовь. Нельзя сказать, что любви не было, но какая-то она оказалась скупая и некрасивая: ни цветов, ни музыки, комбинезоны, бластеры, а самое главное — беготня сплошная. То космические пираты, то космические корабли. Интересно, конечно, но все равно — не то.

Когда книги были прочитаны, Ленка сложила их в пакет, расписанный незабудками, и понесла менять. День был дождливый, и в клубе стояла холодная пустота. В конце коридора падал из-за приоткрытой двери на пол одинокий осколок света. Деревенские мальчишки, тихие, точно привидения, выскользнули оттуда и, заложив за пазуху капитана Гранта, кротко прошли мимо Ленки. Даже за косу не дернули, хотя имели обыкновение. Ленка сама вдруг оробела и постучала, прежде чем войти. С зонтика капала вода, намокшая челка прилипла ко лбу, снова просить про любовь не хотелось.

Никанор Степаныч вычеркнул в Ленкиной карточке жирным фломастером три последние записи, расписался напротив даты и сказал:

— Кому как, а мне очень даже нравится, когда дождь. Тихо, свежо, дышать — одно удовольствие. По подоконнику: тук-тук. На веранде — шмяк— шмяк. На сердце — покой и ясность. Можно кофе пить и читать! От этого всякие разные мысли приходят, и тут же рядом на кресле с тобой располагаются. Вот смотри, Аленушка, какая книжка! Держи-ка! Можно сказать, лакомый кусочек на дождливый вечерочек. — Никанор Степаныч подмигнул и выложил на стол белую книжку со звездочками и астероидами.

Тут Ленка набралась, наконец, смелости и махнула косой:

— Никанор Степаныч… Я про космос не очень… Дайте мне про любовь, пожалуйста! И чтоб любовь была настоящая, взрослая, а не космическая.

— Настоящая? Ну ты, Аленка, серьезная дама оказалась. Так сразу и не раскусил. Есть у меня про любовь… Да вот беда — такую книжку можно только после пятнадцати читать. Там прямо на первой странице написано: "Для взрослых, которые никогда не были детьми". Придется пару лет подождать, красавица.

Ленка надулась и покраснела. Глазки в угол скосила — вот-вот намокнут.

--">