Анна Арнольдовна Антоновская - Великий Моурави 6

Анна Арнольдовна Антоновская

Великий Моурави

Роман-эпопея в шести книгах

Книга шестая

Город мелодичных колокольчиков

--------------------------------------------------------------------

---------------------

Книга: А.Антоновская. "Великий Моурави". Книга шестая

Издательство "Мерани", Тбилиси, 1981

Стихи и комментарии Бориса Черного

OCR: Zmiy (zmiy@inbox.ru), SpellCheck: Лазо, 28 августа 2002 года

--------------------------------------------------------------------

---------------------

Содержание

Город мелодичных колокольчиков

Часть девятая

Часть десятая

Словарь-комментарий

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

Светлой памяти

моей дочери

С.К.Черной

ГЛАВА ПЕРВАЯ

МАТЬ МИРА

Дробя желто-красные копья над еще дремотным Босфором, всходило солнце.

Тревожно кричали чайки. Воздушные

сады и причудливые растения терялись в розоватой дымке, сползающей с холмов. Еще

поворот, и словно из воды выплыла

мраморная мечеть, за ней бирюзовая, и уже отчетливо в голубом стекле залива

отразился Стамбул.

Корабль подходил к Константинополю. Будущее представлялось грузинам

зыбким, как эта розоватая дымка. Уж не

достигли ли они последней черты жизни? Там, далеко позади, простиралось прошлое,

насыщенное огнем, потрясениями.

Как назойливый призрак, преследовало воспоминание о Базалети, о поражении,

нанесенном им не мечом царя Теймураза, а

неумолимым роком. Ростом сравнил его с беззубым черепом, который, беззвучно

смеясь, отнял у них Даутбека,

"неповторимого барса". Родная земля исчезла за гранью черной воды. Картлийцы

переступили загадочный рубеж Босфора.

- "Мать мира!" Так, кажется, назвали певцы Константинополь? - спросил

Моурави у задумавшегося Дато.

- Как бы не обернулась для нас эта "мать" мачехой.

Невольно "барсы" отшатнулись от борта. На побледневшем лице Русудан

отразилась боль сердца. Судорожным

движением она положила руку на плечо Автандила, как бы стремясь защитить его от

невидимой опасности. Удивленно

взглянув на мать, он гордо расправил плечи, улыбка мелькнула в уголках его губ.

Сила молодости, безудержная сила,

исходившая от него, передалась Русудан. И она уже спокойно перевела взор на

теплые волны, плещущиеся у берега.

- Каждая дорога имеет два конца: будничный и праздничный. Будем думать

о последнем - праздничном... - Взор

его упал на высоты Эюба, где белели руины дворца ослепленного Велисария. -

Византийская империя! Сюда по одной из

двух дорог пришел отрицатель буден.

- Ты, Георгий, вспомнил вовремя Шота из Рустави. Да сопутствует нам его

любовь к Родине!

- Да сопутствует! - вскрикнул Автандил. - Не он ли оставил Грузии

любовь! Дружбу! Щедрость!

- Оставил? - нежданно сказала Хорешани. - А я думала, эти возвышенные

чувства он спрятал в своем опаленном

сердце.

- Не совсем так, дорогая, он не забыл, что обе дороги достойно

увенчивает один стяг: нерукотворный, и на нем

начертано:

Что ты спрятал, то пропало.

Что ты отдал, то твое!

Бессмертие ума он оставил нам в дар, блистающий звездами небосвод.

Дато, преклонив колено, поцеловал край ленты Русудан.

И стало так тихо, как бывает, когда ночь уже ушла, а день еще не

проснулся.

Золотой Рог