Владимир Нефф - Императорские фиалки

ВЛАДИМИР НЕФФ

Императорские Фиалки

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

«Императорские фиалки» — вторая книга широко известного в Чехословакии и за ее пределами цикла романов Владимира Неффа о жизни чешского общества за целое столетие. В этом произведении мы снова встречаемся с героями его первого романа «Браки по расчету» — с чешскими предпринимателями Яном Борном и Мартином Недобылом. Теперь — в 70-е годы XIX века — это уже «хозяева жизни», купившие все ее блага. Страшны для них только рабочие — не вполне осознавшая себя, но могучая сила. Процветающее предприятие Яна Борна, разбогатевшего после удачной банковской спекуляции и крупных сделок с французским торговцем духами «Императорские фиалки», земельные махинации Мартина Недобыла — все это свидетельство подъема чешской буржуазии, воспользовавшейся кризисом некогда мощной Австрийской монархии, ее поражением в войне с Пруссией (1866) а последовавшими серьезными финансовыми, политическими и экономическими осложнениями.

Но не только об истории взлета, а в последующих романах цикла — и падения чешской буржуазии рассказывает писатель. Взволнованно, влюбленно повествует он о жизни Праги — столицы королевства Чешского — и ее жителях. Мы узнаем, как рос и развивался этот город, как разрушались старые городские стены и раздвигались горизонты чешского народа, узнаем — порой с комической стороны, — о широком движении за эмансипацию женщин, о чешской науке и культуре, о лучших ее представителях — биологе Яне Евангелисто Пуркине, музыкантах Антонине Дворжаке, Бедржихе Сметане и других.

В «Императорских фиалках», так же как и в «Браках по расчету», Нефф выносит свое повествование за границы Чехии. Перед нами яркие картины Парижа в дни Коммуны, перипетии дипломатических отношений Франции, Австрии, Пруссии.

Владимир Нефф хорошо владеет законами своего излюбленного жанра — исторической эпопеи. У него есть определенный взгляд на мир, на историю Чехии. Действие романа развивается органично, естественно. Поступки героев отвечают их характерам. Интонация романа ироническая, особенно там, где нужно показать ничтожество «сильных мира сего». Ирония пронизывает все: стиль, композицию, конфликты. Писатель как бы стоит над своими героями, и вместе с тем он не сторонний наблюдатель, его позиция в жизни вполне отвечает объективной правде истории. Вера его В успех борьбы трудового народа непоколебима.

Часть первая. Красотки-бесприданницы

Глава первая ПРЯХИ

1

Маменька, хоть была не из богатых и красотой не отличалась, не испытала за свое девичество того, что судьба уготовила двум ее дочерям — старшей, Гане, и младшей, Бетуше; не испытала она унизительного ожидания жениха, которое Гане едва не стоило жизни. Дочь лабазника из Младой Болеславы, свободного горожанина, о чем свидетельствует грамота от 1779 года, по которой его отец получил вольную, — Магдалена вырастала из детских платьев, училась варить и шить, стирать и гладить, убирать комнаты и мыть посуду; воспитывали ее при этом в строгих правилах и повторяли их столь часто, что они запечатлелись в бесхитростной душе ребенка, как непреложные, незыблемые законы природы, как-то: бойся господа бога, ему ведомо каждое помышление твое, даже самое затаенное; будь послушна, не прекословь родителям, а когда выйдешь замуж — мужу. Не помышляй о важных делах, о коих надлежит помышлять только мужчинам. Не любопытствуй; будь бережлива и прилежна, ибо расточительность и праздность ведут к нужде, а нужда — самое страшное несчастье, какое только может постичь человека.

Вот и боялась Магдаленка господа бога, не помышляла о важных делах, о коих помышлять надлежит только мужчинам, была послушна и прилежна, бережлива и старательна, не прекословила и не любопытствовала. «Девочку до двенадцати лет береги, до шестнадцати — стереги, а после шестнадцати благодари того, кто уведет ее из дома твоего», — гласит старинная народная поговорка. Пора, когда Магдаленку следовало стеречь, еще не миновала, и, не будучи любопытной, --">