К. Рогнич - Бежать

заглушить крик. Мэг видела, как выпучились и исказились её глаза, и как содрогались изящные плечи.

Где-то совсем близко, и вместе с тем невозможно далеко, раздался щелчок затвора. Он был слышен так глухо, как будто отделялся от стола метрами и метрами воды. «Щщёлк!»

В следующую секунду весь мир смазался, а на плече Мэг оказалось что-то очень сильное и горячее. Это что-то толкнуло её вниз, под стол, стащило со стула и почти ударило об пол. Ошарашенная, она едва успела понять, что «чем-то» была рука Роджера, когда уши снова наполнил грохот. Крик как будто утонул в этом грохоте. Он съёжился, сжался и исчез совсем. Когда под столом появились первые струйки сизого дыма, на месте крика висел только слабый хрип.

Мэг с ужасом наблюдала, как мамины ноги – такие белые, тонкие, чуть округлые ноги греческой богини – тяжко отступили куда-то к стене. Они путались, бились одна о другую и еле отрывались от пола. И ещё, кажется, что-то капало на них с подола юбки. Бледную кожу разрезали полосы тёмной жидкости. Стало ужасно тихо. Девочка замерла, всё ещё чувствуя на плече пальцы брата, не в силах оторвать глаз от трясущихся материнских ног.

Когда хрип раздался снова, прогремел второй выстрел. Колени дрогнули последний раз и, выскользнув из-под подола юбки, светлыми пятнами устремились вниз. Мэг даже зажмуриться не успела, когда на полу, совсем рядом с ней, растянулась груда чего-то человекоподобного. Эта мешанина тканей, волос и цепочек, эта груда из золотого цвета, тонких скул и двух огромных влажных дыр где-то в животе. Что-то, что всего секунду назад было мамой.

Ровно в этот момент (она теперь понимала это, тогда ей казалось, что она глядела на труп десятки, сотни, может быть, даже сотни тысяч лет) пальцы на её плече сжались так сильно, что в глазах потемнело. Мэг почти закричала, когда е внезапно вышвырнуло из-под стола. Она врезалась во что-то и покатилась по полу. Раздался топот, ужасный топот многих-многих ног, грянул ещё один выстрел и, кажется, зазвенело стекло. Что-то треснуло, рухнуло, а руки опять подхватили её безвольное тело.

Лампа над столом со звоном разлетелась в стороны. Свет погас. Раздался новый выстрел

Бледное лицо Роджера маячило совсем рядом, то и дело ускользало и появлялось вновь. Его рот был разинут: чёрной пропастью он изрыгал ей в лицо крики и вопли. Мальчик то и дело отворачивался и направлял эти вопли куда-то ещё, но уже иначе – злобно и отчаянно. Кажется, он поднял её над землёй, кажется, он толкал её, кажется, он бежал и пригибался и прятался за диваном, и всё кричал, и кричал, и кричал…

А потом они оказались совсем близко к выходу. Мэг услышала ещё один выстрел и уже почти открыла рот, чтобы закричать. Она почти видела тяжёлые шаги, настигающие их, она чувствовала, как смерть разбрасывает в стороны обломки мебели и осколки тарелок.

Но Роджер не дал ей издать и звука. Он издал его сам.

–– Беги! Беги, Мэг, живо, ЖИВО! БЕГИ!!!

Невероятно мощный толчок выбросил её на улицу. Толчок, в котором смешалось так много боли, отчаяния и животного ужаса, что, как Мэг думала теперь, он забрал у Роджера последние силы. Будь этот толчок хоть немного сильнее, у неё бы треснули рёбра.

Девочка выкатилась в дверной проём. Ступеньки больно оцарапали ей спину, а ноги и руки тут же покрылись слоем липкой грязи. Но хуже всего было то, что, переваливаясь через порог, она ясно ощутила под собой что-то мягкое, липкое и тёплое. Что-то, что, она знала, несколько минут назад добродушно улыбалось из-под пышных усов.

Роджер всё ещё что-то кричал ей вслед. Разобрать, что именно, было невозможно из-за оглушительного шума ливня. Но это было неважно. Она знала, что это за слова. Это был приказ – единственный и истошный. Приказ бежать.

И она побежала. С трудом выкарабкавшись из вереницы луж и даже не успев распрямиться в полный рост, девочка бросилась в сторону леса. Страх гнал её вперёд. Совершенно первобытный страх. Он заставлял её не думать о брате, заставлял забыть о лежащих на полу грудах одежды и мяса. Он толкал её вперёд, велел подниматься, когда она оскальзывалась, не обращать внимания на бьющие по лицу ветки деревьев. Он вёл её всё дальше сквозь лес. Страх был тем, что сохранило в её голове одну только мысль: «Бежать!»

Мэг тяжело перевалилась на спину. Дождь продолжал хлестать её по щекам неровными струями. Вся одежда промокла насквозь и теперь липла к перемазанному грязью телу. Это казалось таким поразительно несправедливым, таким --">