Тимур Джафарович Агаев - Цитадель рассказов: Молчание

Тимур Агаев Цитадель рассказов: Молчание

Государственная система сильно устарела. В ней есть дыры, что помогает интуитивно определять все нововведения, и тех, кто их хочет принять всеми способами. Нацистское государство Урарту, в ее прежних границах, стоит из себя метрополию, захватывая все больше и больше колоний по всему миру. Уничтожив большинство собственных граждан путем установления диктатуры, постоянных воин, и воцарения, как они это называют, «идеологии сильных» (с.м.: фашизм), перераспределили ресурсы на тот малый аспект уцелевших людей, угодных социал-националистической доктрины. Рим, Греция, вся Европа не были осведомлены о деяниях на столь маленьком куске земли, о чем быстро пожалели. Экономика Урарту была столь сильной и могущественной, что быстро подчинило себе хорошую часть европейских стран, а тех, кто не желал подчиняться, захватили путем силы, установив там свои колонии. Колонии, насилие, имперские амбиции и античная архитектура строго выделяла государство Урарту на фоне тех, кто не желал склонить голову перед нацистами.

Люди были в панике. Кто-то говорил, что скоро все кончится, что скоро власть сама себя сменит и новая все наладит и исправит ошибки прошлой. Но так оно никогда не делалось. Государственная машина, вышедшая из-под контроля, не сможет уже сама себя остановить. Ее нужно менять только насильственными методами, но народ устал от насилия, народ хочет теплого солнца и голубого неба, а не революции. Именно это и позволило автократическому диктатору Аргишти Менуа упиваться в ничем и никем неограниченной власти. Они уничтожили все демократические институты в стране еще в первые годы правления, а после прикоснулись к священной конституции Урарту, обманув население. Люди негодовали, но быстро все следы были заметаны полицейским беспределом. Любой, кто осмеливался высказаться против Урарту и его государя, сразу отправлялся в изоляторы.

Ночь проходила в комнату Никиты. Его девушка Нина лежала рядом, уткнувшись личиком в его руку.

Никита читал новостную ленту, где было написано о новых нововведениях властей, о принятии новых законов, которые все больше и больше ограничивали свободы граждан.

Нина заметила, что парень нервничает, и сказала ему:

– Ну что ты. Все скоро кончится, вот увидишь.

– Надеюсь, это закончится не так, как закончилось для европейских демократов. Помнишь, как их приговорили к казни, и как люди выходили на улицы, и как их расстреляли там, прямо на месте.

– Ой, вспомнил ужасы. – девушка обняла парня, и, словно все еще пытаясь успокоить: – Нам уже нечего терять.

Спустя какое-то время Никита вышел погулять по столице.

«Прогуливаясь по улицам Тушлы все больше вникаешь в суть политического воздействия. Тушла – великий город с величайшей историей, столица государства Урарту, как можно понять. Теперь вся разрисована граффити, где изображены карикатуры на зарубежных политиков и министров, но особенно ценились граффити с изображением нацистской символики. Это действительно очень напрягало человека, сразу бросались в глаза эти свастики. Нацизм стал фундаментом нашего государства. Рядом с машинами, бок о бок ехали грузовики, полностью забитые теми, кто не согласен с режимом, кто протестовал против него, по пути наполняясь еще больше. Бессмысленность всего происходящего, и крайняя жестокость властей сильно раздражали.»

– Никита Сардури.

***

Никита одиноко разглядывал пятна на потолке. Лежа на удобном диване, совсем не хотелось вставать. Рядом лежали пустые бутылки, даже нижнее белье его девушки. Его голова раскалывалась, было неясно, что произошло тем вечером. Вдруг Никита вскочил с дивана и побежал в коридор.

«О нет, ее увезли!»

Никита схватил телефон и лихорадочно трезвонил Нине.

Через пару минут Нина перезвонила парню:

– Что?

– Нина, с тобой все в порядке?

– Ну да.

– Где ты?

– На улице, сижу на скамейке. Слушай…

Не дослушав девушку Никита бросил трубку и лег на пол, вздохнув. Все хорошо, значит, все хорошо. Он так сидел еще где-то полчаса, пока не услышал стук в дверь. На пороге была Нина.

– Слушай, а вот теперь я спрошу: с тобой все хорошо?

– Все хорошо, точно говорю, все отлично.

На Никите были видны следы недосыпа, над глазами сияли мешки, глаза красные, кожа посинела…

Взяв парня за руку, та вывела его на улицу.

– Знаешь, мне просто…

– Знаю. Знаю твою сотню тысяч оправданий, и еще полмиллиона бесполезных --">