Ирина Калитина - Амнезия

Ирина Калитина Амнезия

В маленьком кафе неподалёку от Венской оперы за чашечкой кофе со штруделем я коротала время до начала спектакля и не сомневалась в том, что «Богеме» надлежит стать самым ярким впечатлением этого вечера.

Массивные двери из толстого стекла, обрамлённого дубом, открылись. Среди ровного гула немецких слов, перемешанных с английскими, послышалась знакомая речь, я подняла глаза. Первой вошла женщина, тонкая, как силуэт, в тёмно-синих обтягивающие джинсах, длинном вязаном жакете того же цвета, голубом шарфе, повязанном вокруг шеи в виде большого жгута. Пучок пепельных волос был собран на затылке, круглые солнцезащитные очки занимали половину лица, на длинном ремне через плечо висела большая тёмная сумка, на ней лежали длинные пальцы в серебряных перстнях эксклюзивной работы.

Её пропускал вперёд, придерживая дверь, мужчина в светло-коричневом, отливающем золотом, бархатном пиджаке, свободных брюках бежевого тона из натуральной дорогой ткани, рубашке с открытым воротом и небрежно наброшенном длинным шарфом.

Свободных столиков не было, пара вопросительно оглядывалась по сторонам, я по-русски пригласила соотечественников подсесть ко мне, они приняли предложение.

Манерой держаться представительно и непринуждённо мужчина казался похожим на состоятельного подвыпившего барина средних лет из романов позапрошлого века.

Женщина сняла очки, «обнажив» усталые глаза в тёмных тенях. достала из сумки и пролистала документы, констатировав огорчённо, что Соглашение они оставили в офисе какой-то компании.

– Вышлют по емайл, – беспечно ответил мужчина.

– Там наши правки, сделанные вручную, и их подпись под каждой.

Он отказался возвращаться за бумагой. Женщина сказала, что съездит одна, всё равно, сегодня машину ему вести нельзя, и ушла.

Так мы остались за столиком вдвоём.

От его крупной головы с вьющимися каштановыми волосами, тронутыми сединой, веяло значительностью, а от детской улыбки и смешинок в светло-карих глазах исходили доверчивость и обаяние.

Как многим людям «навеселе», мужчине хотелось общаться.

– Напрасно жена расстроилась, – начал он разговор, – забыть бумаги в учреждении, мобильник в баре или «кредитку» в магазине – не вопрос, вещи и деньги – дело наживное. По-настоящему катастрофическое событие, – он перешёл на шёпот, – потерять клеточку мозга, со мной это случилось однажды.

Откинув голову назад, он посмотрел, какое впечатление на меня произвели слова.

– Сами нашли или супруга помогла? – улыбнулась я не вполне трезвому человеку.

– Хотите послушать историю про амнезию? Будете первой, и, возможно, единственной, кому открою тайну.

Интрига, содержащаяся в последней фразе, и наличие свободного времени предполагали смелый ответ:

– Хочу.

Официант поставил на столик кофе с кусочком фирменного торта, человек вдохнул аромат, отпил немного, помолчал, собираясь с мыслями, и приступил к рассказу.

«Сначала преамбула: успеха, известности, денег я ожидал от своей персоны, но не Альцгеймера. Случалось, люди отмечали мою непредсказуемость, но дело тут не в болезни, просто логика другая.

Высшие силы распорядились так: самое большое удовольствие для меня – придумывать проекты, они вспыхивают в голове, я перекладываю фантазии в компьютер, чтобы потом превратить в реальность. Некоторые «находки» в области архитектуры и дизайна интерьеров имели громкий успех и способствовали контракту с зарубежной компанией.

Так ваш собеседник оказался на этой земле и позволил европейцам два года пользоваться собой, как негром на плантации. Наконец, мы с шефом разошлись во взглядах на искусство и на манеру вести дела. Двигался он по жизни в замедленном темпе, а нелепое преклонение перед художником, который своим «Квадратом» поставил на искусстве точку, чёрную, как и само произведение, раздражало меня, ибо каждый человек теперь мог без таланта и специальной подготовки похвастаться тем, что нарисует не хуже.

Я уволился и открыл фирму по типу той, в которой двадцать четыре месяца жадно набирал опыт, не отказывая себе и в личной жизни. Познакомился с симпатичной местной жительницей, заключил брак и получил вид на жительство.

Вскоре выяснилось, что Дусю, (так называл я дражайшую мою супругу вместо её конфетного имени Раффаела), не интересуют тонкости дизайна, а меня – манипуляции медицинской сестры в пансионате для пожилых, тем более, что ценила она в --">