Юлия Юсина - Три радужных форели в большом пруду

class="book">– Доброе утро, дорогая! А с чего это ты вдруг спрашиваешь?

– Ну не важно! Просто скажи, была у нас такая родственница?

– Была конечно! Твоя прабабушка, моя бабушка Прасковья Андреевна. Чистокровная цыганка, между прочим.

Мое сердце глухо застучало где-то под самым горлом.

– Мам? Ну как же так? Почему ты мне никогда о ней не рассказывала?

– А я разве не рассказывала? Ой, ну я даже не знаю. Ты никогда не спрашивала, значит.

– Железная логика, мам! Как я могла спрашивать то, о чем вообще ничего не знаю? Ладно, проехали. Ну скажи мне, эта Прасковья Андреевна, она чем занималась?

– О, ну она была очень известная… не знаю даже как сказать…колдунья, наверное. Со всего района и из соседних городов к ней ездили люди!

– Мама… – я только вздохнула, прекрасно понимая, что никакие разборки нам сейчас не помогут.

– А почему ты спрашиваешь? Она умерла уже давно.

– Я догадываюсь, мам. Ладно, потом все объясню. Позвоню тебе попозже. Целую! Пока!

Анна торжествующе смотрела на меня. Глуховатая мама говорила так громко, что весь разговор был услышан ею до последнего слова.

– Вот как-то так, Анна…И что мне теперь с этим делать?

– Для начала, ты успокойся, это не проклятие, не беда и не приговор. Но так устроен женский род и, уж не знаю, как ты это будешь понимать, но она тебя выбрала, чтобы передать свое, если можно так сказать, наследство.

– Оно мне надо? Что я должна сделать – бросить работу – пойти в колдуньи теперь?

– Ну, скажем прямо, бросать тебе сейчас особо нечего. Но я не об этом. Делать тебе ничего не надо, только принять это, не закрываться от этого, дать ей возможность оставить всё тебе и идти дальше.

– Типа пойти в полночь на кладбище и закопать дохлую кошку?

– На кладбище не надо. Не прикидывайся дурочкой. Ты прекрасно знаешь, что такое принять! Но если уж очень хочешь, можешь ее увидеть. Во сне, например. И там пообщайся. Как это сделать, я тебя научу.

– Анна, только вы мне честно скажите, мне после этого станет легче?

– Тебе станет совсем по-другому… Это я тебе обещаю..

***

– Юля! Юль… просыпайся, уже пора, а то опоздаем!

Я не помнила дочитала ли до конца текст, написанный круглым и ровным почерком Анны. Было ощущение, что я почти сразу провалилась в глубокий сон без сновидений, из которого меня выдернул тихий, но очень настойчивый голос.

– И никакой Прасковьи… Что ж и на старуху бывает проруха. – пробормотала я еще сквозь сон, разлепляя глаза – Куда опоздаем?

– Как куда? На рыбалку. Мы ж с тобой сто лет назад уже об этом договорились.

– Пап… – я начала различать в темноте его силуэт – отец присел ко мне на кровать и продолжал тормошить за плечо. – Может попозже, я что-то совсем не выспалась.

– Ну, дочь, сколько еще можно откладывать! Я так умру, а мы все не сходим.

– Это – аргумент. Ладно встаю… – я потянулась за кофтой, ледяной воздух в комнате, остывшей за ночь, заставил поежиться. Пунцовая полоска рассвета уже прорезала темное небо, с улицы не доносилось ни звука. Отец оставил меня и тоже пошел собираться.

Вскоре мы уже топали по пустой улице в сторону огромного парка, я натянула легкий пуховик прямо поверх пижамы, надела стоптанные угги и рядом с отцом, облаченным в рыболовную амуницию, со своей растрепанной шевелюрой и помятым лицом, выглядела, прямо скажем, не очень солидно. Давясь бесконечной зевотой, я краем глаза поглядывала на отца – гладко выбритый, с седыми висками, как всегда сурово поджатыми губами, он шел в рассвет, как настоящий рыцарь на решающую битву.

– Пап, выдыхай, мы ж просто с удочками на пруд идем.

Он вздрогнул, будто забыл, что я иду рядом с ним, внимательно посмотрел на меня и со значением произнес:

– Я очень долго этого ждал. И не надо обесценивать, как обычно – для меня это не просто на пруд с удочками, а долгожданная прогулка с дочерью.

– Ну-ну, давай без пафоса. Ты можешь годами не обмолвиться со мной и словом, так бываешь занят своей персоной и размышлениями о судьбах мира. А тут вдруг -долгожданная прогулка. Я тебя прям не узнаю.

Он не удосужил меня ответом, только посмотрел пристально и зашагал еще торжественней. Я вздохнула – родители мне

--">