Витомил Зупан - Усталые боги

принципиальных, образцово-показательных, передовых граждан, а нам плясать под чужую дудку…

— Тони, ты слишком много говоришь, — медленно произнес Мирч.

— Да, — обозлился Тони. — Потому что думаю не так, как вы, дубы. Я в самом деле взял бы в руки пулемет. Мне мало только пить, играть в карты, пускать пыль в глаза да спать с бабами. Я бы… я бы их убивал.

В наступившей тишине раздался холодный голос Мирча:

— Восемнадцатикаратный болван.

Шериф, по-видимому, был с ним согласен.

— Хватит, Тони, твой вечер кончился. Садись!

Педро:

— Двойка.

Мирч:

— Слюнтяй.

Педро:

— Без стиля. Я ведь говорил.

Сеня смеялась. В обстановке полнейшего разлада я сказал:

— Не спорьте, ребятки. Это производит на врага плохое впечатление. Надо решать. Отпустите вы меня или убьете. Вот так. И то и другое опасно. Решать трудно. И чем дальше, тем труднее.

— Двинь ему, Тереза, чтоб заткнулся, — хладнокровно распорядился Мирч. — Или оставим их вдвоем, пусть наговорятся вволю.

Шериф сделал знак. Головы сомкнулись. Шериф давал указания тихо, спокойно, холодно. Тут меня прошиб озноб. Тони то ли дурак, то ли фантазер, то ли романтик. Шериф самый из них опасный. Я не разобрал ни слова. Посовещавшись, одни закурили, другие принялись пить. Даже Сеня стала серьезной. Первым на меня взглянул Тереза. Их палач. Возможно ли? Я почуял смерть.

— Проверь у него карманы, — приказал Шериф. — Нет ли там финки?

Тереза медленно, профессионально полез ко мне в карман. Тщательно ощупав все, что там было, он вытащил руку.

— Развяжи его. Берк, склянка с соляной кислотой будет у вас над головой. Педро, машину.

Педро ушел. Развязывали меня трое: Тереза, Тони и Шериф. Мирч сунул мне под нос склянку. Когда сняли веревки, я хотел сразу встать, но не тут-то было. Ноги словно отнялись. Тереза поднял меня и с трудом поставил на ноги. Ног я не чувствовал, будто отморозил. Парни подтолкнули меня, я чуть не упал. Тогда они подхватили меня под руки и повели. Ноги мои волочились по полу. Тишина. Снаружи зарокотал мотор машины. Сквозь облака пробивалась луна. Так вот каков он, последний путь! Столько раз я его себе рисовал, чтоб он не застиг меня врасплох. Когда попал в плен к белякам. Когда сидел в немецких застенках. В концлагере. На исходе войны, когда говорили, что всех нас прикончат. Вот он пришел! Через столько лет? И где? От кого? Одеревеневшие члены постепенно отходили, но слишком медленно, чтоб я мог что-нибудь предпринять. Они держали меня под руки, точно мы шли на танцы. Педро стоял у машины. Мотор ритмично рокотал. Фары были зажжены. Меня пихнули на сиденье рядом с шофером и захлопнули дверцу. А сами, словно забыв про меня, взялись что-то обсуждать.

Я сидел в запертой машине. А что, если быстро пересесть за руль, выжать сцепление, включить передачу и рвануть? Члены мои быстро оживали.

Уже мчась по шоссе, я еще не верил, что все позади, что я удрал, что больше меня не схватят, что я на свободе. В зеркальце я видел бежавшие за машиной фигуры. Мне даже послышался громкий смех. Что за наваждение? Не надо столько газа. Я давно не сидел за рулем. Только бы доехать до домов. Вот и дома. Вперед! Я увидел на шоссе несколько человек. Люди! В мгновение ока я будто переродился. Люди. Милые люди. Скоро город. За мной никаких огней. Можно не спешить. Я проверил машину. Сначала на малом газу. Потом прибавил. На всякий случай. Руль в порядке. Скорость хорошая. С половинным газом — восемьдесят. Теперь можно и потише. Надо замести следы. На всякий случай. Асфальт. Встречная машина. Все в порядке. Как по маслу. Хотели убить меня. Зелены еще. Небольшой прокол в плане и — все рухнуло. Какие у них теперь глаза! Еще чего доброго подерутся. Война поколений. Старческий маразм. Ха. А Эла дома? Фары за мной. По тротуару идут двое. За ними — еще один. Первый — офицер. Отлично. Я притормозил и поехал совсем тихо. В зеркальце я увидел сзади машину. Уж не они ли? Лимузин промчался мимо. Все в порядке. Вперед.

Прежде всего домой. Машину загоню в один из соседних дворов. И тут показалась встречная машина. Приблизившись ко мне, она сбавила скорость. Ого, милиция. Слишком поздно я их заметил. Впрочем, к чему спешить. Пожалуй, стоит все описать подробно. Обгоняет. Справа от меня. Опять милиция. И в довершение всего красный свет — стой. Я остановился. Из машины выскочили четыре милиционера. Один держал нацеленный на меня автоматический пистолет. Что все это значит? --">