Аглаида Владимировна Лой - Сентиментальная сюита (сборник)

Аглаида Лой Сентиментальная сюита (сборник)

Сентиментальная сюита повесть

В. Ребиков. Вальс из оперы "Ёлка"

Светящиеся цифры на электронном табло противно дернулись и замелькали — рейс перенесли на два часа. И так всегда! Торопишься, спешишь, боишься опоздать, а торопиться, оказывается, не имело смысла... Она тихонько вздохнула, примирившись с неизбежным, и побрела в зал ожидания...

По переходу домодедовского аэровокзала шла женщина, изгибаясь под тяжестью сумки. Темные густые волосы волнами падали на плечи, красиво выделяясь на фоне летнего пальто песочного оттенка. Она была среднего роста, подтянутая. Издали глаза ее казались темными из-за сильно накрашенных ресниц, хотя вблизи эти чуть удлиненные к вискам, широко распахнутые глаза были красивого серо-зеленого цвета.

Вот на женщине остановил взгляд стоявший в проходе мужчина, который от нечего делать разглядывал идущих мимо людей. Что-то такое пронзительно-знакомое почудилось ему в ее чуть наклоненной к плечу голове, в том, как она потрясла кистью руки, сбрасывая усталость от поставленной на пол сумки, что невольно он встрепенулся и произнес вслух: "Не может быть!" — и двинулся за нею следом.

Женщина отыскала в зале ожидания свободное место, с облегчением поставила сумку и села.

Он было рванулся к ней, но тут же остановился. Автоматически вынул из кармана пачку сигарет, вспомнил, что в здании нельзя курить, резко развернулся и направился к выходу. Ветер, сдобренный мелким дождиком, пахнул в лицо, нервным движением он пригладил волосы и закурил. Несомненно, это была она. Стала уверенней в себе, чуть раздалась в бедрах, но сохранила свою неотразимую женственность, из которой словно было соткано все ее существо. Нежная девушка, любимая им когда-то, превратилась в зрелую женщину, расцвела и стала настоящей красавицей. Он докурил сигарету и сразу зажег другую. Душа его пребывала в смятении, в голове метались десятки вопросов, ставя под сомнение целесообразность встречи через годы. Вдруг он испугался, что она исчезнет так же внезапно, как появилась, отшвырнул сигарету и почти бегом устремился обратно.

Она сидела на том же месте, свободно откинувшись на мягкую кожаную спинку сиденья и вытянув скрещенные в щиколотках ноги. Ее мысли явно блуждали где-то далеко. Став поблизости, он, не отрываясь, глядел на милый профиль. И в душе его клубилось какое-то неопределенное чувство, в котором смешались и щемящая грусть, и нежность, и умиление прошлым, и сожаление об ушедших годах. Женщина, вероятно, ощутила его упорный взгляд, невольно поправила волосы и посмотрела кругом. Их взгляды встретились. Мгновение — и глаза ее распахнулись во все лицо, в них промелькнуло смятение, даже ужас. А он уже стоял перед ней.

— Здравствуй! — Он попытался улыбнуться, но губы плохо его слушались и улыбки не вышло.

— Здравствуй... — после паузы отозвалась она почти шепотом. — Здравствуй! — повторила громче и уверенней — и улыбнулась. Улыбка была прежней.

— Ты мало изменилась, — произнес он сердечно. — Только стала красивее.

— Я знаю... — в глубине ее глаз зажглись зеленые искорки.

— У меня отложили рейс до полуночи, — просто сказал он. — Лечу к себе домой, почти на край света. У тебя когда самолет?

— Перенесли с девяти на одиннадцать.

— На двадцать три, — с улыбкой поправил он. — Значит, время есть. Посидим в ресторане?

Она словно бы сомневалась пару мгновений, потом решительно тряхнула волосами: "А, посидим!"

Излишне веселый швейцар с классическим носом-луковицей фиолетового цвета протянул им номерки, а на его просьбу пристроить куда-нибудь сумку хитро подмигнул и определил ее под стойку раздевалки.

Она подошла к большему зеркалу, оглядела себя с головы до ног, слегка оправила платье и осталась довольна: серое ей к лицу, — потом достала из сумочки помаду и немного коснулась губ, подправила прическу и наконец вопросительно оглянулась. Он сто­ял, горделиво откинув голову, терпеливо ждал и бессознательно любовался ею. Встретив ее взгляд, шагнул вперед и шутливо свернул руку калачиком — цепляйся! Но она сделала вид, что не заметила этого жеста, и они пошли рядом, как старые добрые друзья.

Прошло столько --">