Аглаида Владимировна Лой - Сентиментальная сюита (сборник)

— Ну а родители как? — быстро спросил он, стараясь разру­шить эту возникшую было отчужденность. — Не жаловала меня твоя матушка, ох, не жаловала...

Она легонько пожала плечами:

— Дела давно минувших дней. Отец умер от обширного инфаркта семь лет назад. Мама вышла замуж за друга отца, с которым знакома сто лет. Живут вдвоем в его двухкомнатной квартире. Жизнь продолжается, как видишь. А у тебя жена кто? Дети есть?

— Жена преподаватель русского и литературы в школе. Вот только постоянно кочует со мной, поэтому освоила вторую профе­ссию бухгалтера. Она у меня голубоглазая, светловолосая и в мо­лодости походила на куколку с подрисованными яркой голубой крас­кой глазищами. Сейчас правда располнела, постоянно на каких-то голодных диетах сидит. Я этого не понимаю! — и он махнул ру­кой. Помолчал, потом неожиданно спросил: — Ты когда-нибудь ме­ня вспоминала? Только честно! — нервно закурил, выпустил си­ний клуб дыма и прищурившись посмотрел на нее сквозь дымное облачко.

— Какое значение все это имеет теперь? — слабо проговори­ла она, покрутила в тонких пальцах рюмку, допила вино и поста­вила рюмку на стол. Он молча ждал ответа. Тогда она подняла на него глаза и заговорила: — Конечно вспоминала. Так все глупо по­лучилось... Я ведь любила тебя по-настоящему, думала, всю жизнь вместе будем... А ты уехал!..

— Но на том вечере!..

— Что? Ну что было на том вечере? — перебила она. — Парень поцеловал меня — и тут же заработал пощечину. А ты раздул целую трагедию, распределился, уехал неизвестно куда, не написал ни разу...

— Как это не написал ни разу?.. Да я полгода письма одно за другим слал!

— Странно, я ни одного не получила.

— Это все твоя мать! — неожиданно      взорвался он.      — Она терпеть меня не могла!

— Мама?!. Зря ты так.

— А что тут удивительного? Твое счастье она видела по-своему. Я писал — ты не получала. На институт у меня не хва­тило ума написать. Я тогда подумал, что ты меня не простила.

Она невесело усмехнулась:

— Господи, двадцать три года спустя... — и она придвинула к себе неизменную ресторанную под­жарку, явно желая сменить тему разговора.

Он внезапно оживился.

— А ты знаешь, что Новый год я встречал вместе с тобой? Ты только представь: холодища, пурга, в вагончиках буржуйки раскалились. У нас там сухой закон, поэтому была одна бутылка шампанского на весь командный состав. Посидели, побалагурили, разные ис­тории вспомнили — чокнулись шампанским под Новый год. И поче­му-то мне сделалось нестерпимо одиноко. Я ушел к себе, достал из чемодана институтскую фотографию, где нас Пашка Семкин на вечере снял, и мысленно с тобою выпил.

— Не может быть! — почти испуганно встрепенулась она.

— Почему? Все так и было. Я эту фотографию как зеницу ока берегу, везде с собой вожу.

— Да я не про фотографию!.. Этот Новый, 1977 год, я тоже встре­тила с тобой.

— Не может быть! — теперь воскликнул он.

— В самом начале пятого, — взволнованно продолжала она, — мне вдруг показалось, что ты где-то рядом. И это ощущение твоего присутствия было настолько четким, настолько реальным, что я ушла в свою комнату, вынула альбом с фотографиями и дол­го смотрела именно на этот наш снимок. А потом налила себе шампанского, мысленно чокнулась с тобой и выпила до дна.

— Просто невероятно... — произнес он ошарашенно. — Ты меня не разыгрываешь?

Она молча глядела на него. Ее глаза были бездонными и зе­леными, как колдовские омуты.

— Извини, — наконец сказал он вдруг охрипшим голосом. И оба разом ощутили себя осенними листьями, подхваченны­ми безжалостным вихрем.

— Удивительное совпадение,— начала она.

— Удивительное совпадение,— произнес он одновременно с нею.

И это заставило их невольно заулыбаться.

— А вообще-то я счастлива! — снова заговорила она. — С мужем мы друг друга понимаем. С тобой же... Я ведь ужасная до­моседка, а ты сам говорил, что по натуре цыган. Неизвестно, как у нас сложилось бы. Может мама и права была...

— Будем считать так. Хотя, жить со мной трудно, но инте­ресно! — прибавил он с иронией.

— Да уж, с тобою не соскучишься! — засмеялась она, и глаза ее засияли.