Сергей Пантелеевич Мавроди - Искушение. Сын Люцифера

С.П. МАВРОДИ Искушение. Сын Люцифера

книга первая

Ангел

Ангел грешный, ангел мой!

Захвати меня с собой.

Унеси меня домой —

Там сокрой.

Над широкою рекой,

Над текучею водой

Ты мне песенку пропой,

Успокой.

Что, мол, горе не беда,

Что надежда есть всегда,

И от кривды нет вреда

Иногда.

Что, мол, скоро, скоро, брат!

Мы прибудем в дивный град,

Где нам всякий будет рад —

Прямо в ад!

……………………………

Расскажи мне, ангел тьмы,

Про разбитые мечты

И про белый след судьбы

У кормы.

Расскажи, как предают,

Как в глаза любимым лгут.

И какого цвета кровь

У иуд.

Хорошо у вас в аду?

Ладно, как-нибудь зайду.

Загляну на огонёк,

Забреду.

Ты спешишь? Ну что ж, прощай.

Но, смотри, не забывай!

Иногда хоть навещай.

Прилетай!

Ветерок прошелестел —

Ангел светлый прилетел.

За плечом моим стоит —

И молчит.

Ну, скажи хоть что-нибудь!

Посоветуй отдохнуть

Да удачи нагадай —

Пожелай!

Как устал я, ангел мой,

От дороги от земной!..

От трудов и от забот,

От невзгод.

Грешен я… А впрочем, что ж!

Ничего уж не вернёшь.

Возвращайся лучше в рай —

И прощай.

Ветерок прошелестел,

Ангел тёмный прилетел.

За другим плечом стоит

И — молчит.

Д Ж Е К.

1.

Намаявшийся за день Фёдор сидел, не шевелясь, на шатком складном стульчике у еле тлеющего костра, зачарованно смотрел на его медленно мерцающие красноватые угли и самоотверженно боролся со сном. Глаза слипались. Спать хотелось зверски. Вот встать сейчас, добрести кое-как до палатки, залезть в неё, плюхнуться на надувной матрас и немедленно заснуть! Ну, комаров ещё только сначала в палатке перебить. Их, впрочем, в этот теплый июльский вечер почти не было.

Фёдор почувствовал, что ещё совсем немного, и он так и сделает. Вот прямо сейчас подойдёт к палатке, расстегнёт её…

Он встряхнул головой и резко, рывком встал (стульчик при этом опрокинулся). Подошёл, пошатываясь, к висевшему на соседнем дереве умывальнику, наклонился слегка и начал умываться. Несколько пригоршней холодной воды в лицо — и он почти полностью пришёл в себя. Спать, тем не менее, всё равно хотелось. Однако спать ему было никак нельзя. Надо было ещё ехать проверять донки.

Он спать в конце концов сюда приехал или рыбу ловить? Выспаться и дома можно. Или завтра днём. Благо, времени полно. Днём всё равно жара, делать нечего. А если не поехать сейчас, то живец до завтра наверняка пропадёт. Зря, что ль, ловил? Да и на донки, может, кто попался — снять надо. Целый день же не проверял! В общем, надо ехать. На-до! Нечего сачковать!

Подгоняя себя этими бодрыми мыслями, Фёдор взял стоявшее в стороне ведёрко с живцом и начал медленно, не спеша, спускаться по тропинке вниз к воде. Джек, огромный чёрный дог, спавший до этого у костра, тут же проснулся, вскочил и побежал рядом.

Фёдор подошел к своей резиновой лодке, поставил на траву ведёрко и столкнул лодку в воду. Ветра не было, и лодка неподвижно замерла у самого берега. Фёдор вернулся за ведёрком и, осторожно держа его в руке, аккуратно ступил в лодку одной ногой. Присел, балансируя, на мягкий борт (черт! надо подкачать; ладно, потом), подождал, пока в лодку не запрыгнет Джек, и сильно оттолкнулся от берега другой ногой. Сразу сел, слегка качнувшись, на деревянную скамейку (Джек внимательно следил за ним), зажал ногами ведёрко, чтобы не опрокинулось, опустил в воду вёсла и начал неторопливо грести.

Течения почти не было, так что грести было легко. Лодку практически не сносило. Ярко светила луна, всё вокруг было прекрасно видно.

Фёдор быстро пересёк неширокую в этом месте реку и заплыл в хорошо знакомую мелкую песчаную бухту. Лодка мягко ткнулась носом в пологий берег. Фёдор встал и, хотя было совсем тихо, сначала выбросил на песок привязанный к носу лодки тяжёлый камень. Так… на всякий случай. Чтобы лодку не унесло. (Мало ли… А то отойдёшь, а тут как раз ветер поднимется.)

Потом поднял ведёрко с живцом и, переступив через борт, вышел на берег. Выскочивший раньше Джек крутился рядом. Фёдор свободной рукой небрежно подтянул --">