Фарида Мартинес - Счастье на дне оврага

им между пальцами. Затем сложил его, подровнял края и повесил на перекладину так, чтобы нижний край был параллелен верхнему.

– Лара, ты не вытерла стол, – не глядя на жену, сказал он, затем, протиснув свое худое тело между столиком и краем лежанки, наконец примостился у края стола.

– Пап, оставь ее в покое! Ты достал уже своим занудством! – Надя свесила голову со своей полки и злобно посмотрела на отца.

– Надюша, не говори так с отцом, – мягко остановила ее мать.

Надя молча и с отвращением посмотрела на нее и отвернулась.

– Ну и терпи себе дальше, терпила, – пробубнила она, надевая наушники.

– Надя, Паша, спускайтесь есть, – сказал Иван Анатольевич командным голосом, оставив выпад дочери в свой адрес без внимания.

– Ну, наконец-то! – радостно отозвался Паша. Он легко спрыгнул вниз и, потирая руки, непринужденно сел рядом с матерью, будто и не слышал предыдущего разговора.

Послышался шелест разворачиваемых пакетов и фольги, и в ту же секунду запахло жареной курицей и печеной картошкой.

– Нет, вы только послушайте! – со злобной иронией произнес Иван Анатольевич, пробегая глазами по статье в газете, которую он собирался свернуть. – Тут говорится, что за последний месяц цены на железнодорожные билеты заметно снижены! – он хмыкнул. – Ну, видимо, поэтому нам не продали билеты в плацкартный вагон. Наверно, только на них и снизили цены, потому что купе обошлось мне совсем не дешево! Если бы не конец месяца и мы могли бы остаться в квартире еще хотя бы неделю, я бы ни за что не купил в спешке такие дорогие билеты!

Надя закатила глаза: отец неисправим. Она включила звук плеера погромче и осталась лежать на месте. Поезд проезжал мимо небольшой деревни, выглядевшей уж больно убогой и унылой на фоне ярко-зеленого леса. Серые от старости заборы покосились, крыши некоторых домов так прохудились, что, казалось, были готовы рухнуть при первом порыве ветра. Тут и там на огородах копошились люди.

Наде стало жутко. Она представила себя, городскую девчонку, в вытянутых трико и галошах, копающейся в земле, согнувшейся пополам и подставившей пятую точку на обогрев солнцу, и с тоской посмотрела на свои красивые белые руки с длинными пальцами.

Она перевернулась на спину и закрыла глаза. В наушниках зазвучал мелодичный голос Энрике Иглесиаса, непроизвольно напомнивший тот далекий зимний вечер полгода назад, когда она сидела в своей комнате за уроками и слушала эту самую песню. Надя как раз дочитывала заданный параграф по истории, когда телефон, лежавший рядом на столе, завибрировал.

– Привет, это Надя? – голос был негромкий и мог принадлежать только одному человеку на свете.

– Да, это я, – ответила Надя дрожащим от волнения голосом. Она сразу поняла, что это он, когда на телефоне высветился незнакомый номер. Сердце колотилось в горле, казалось, она забыла, как дышать.

– Это Роберт. Помнишь меня? Мы на дискотеке познакомились неделю назад, – голос звучал немного робко.

– Да, конечно. Привет, – дрожь из горла опустилась в колени. Она подошла к кровати и села. Из зеркала на дверце шкафа на нее смотрела тринадцатилетняя девушка с покрасневшими щеками и улыбкой во весь рот, одетая в синие домашние штаны и бежево-серую полосатую кофту.

– Да, привет, – снова повторил он, и Надя поняла по голосу, что он тоже улыбнулся. – Как дела?

– Нормально, – девушка немного успокоилась. Адреналин, захлестнувший ее в первые секунды разговора, поутих. – Как сам?

– Все отлично. Хотел спросить, что сегодня вечером делаешь.

– Ничего, – тут же выпалила Надя. – А что?

– Да так… Думал прогуляться тут, по району. Не хочешь со мной?

– Да, конечно! – Надя чуть не запищала в трубку.

Это был, пожалуй, самый счастливый день в ее жизни. Свидание! У нее будет свидание! Первое в жизни. Накануне Нового года! Никогда она не чувствовала себя такой красивой. Она прыгала по комнате, падала на кровать, подбрасывала вверх плюшевого мишку, подаренного родителями в детстве. Потом распахнула дверцу шкафа и стала перебирать свой скудный гардероб. Хорошее настроение тут же сменилось тревогой. Что надеть? Их семейный бюджет не был рассчитан на постоянные обновки. Из одежды было только самое необходимое, никаких капризов и незапланированных покупок. Все в приглушенных тонах, чтобы вещи сочетались между собой. Перемерив все, что было, она остановила выбор на плотных темно-синих джинсах и черном свитере с двумя вышитыми красными --">