Наталья Налимова - Хата-хаос, или Скучная история маленькой свободы

иногда, но обычно холодела вечная скукота. От такого настроения Толик, сидя у окна в кожаном кресле, грыз карандаш и рисовал кривые чертежи аэростата. Пойманный из трубы дым уляжется слоями за тонким шёлком прозрачного шара, и Толик улетит из города по воле первой же струи свежего воздуха — так он думал в детстве, потом понял, что без заводской трубы шар не полетит, и с трубой не полетит тоже.

В бескрылой тоске Толик решил набраться знаний, начал читать дедовы книги по истории. За обложками, прожжёнными табачным демоном, хранились описания и картины древних времён. Атланты, упанишады, конфуции и алхимии Толик смешивал в голове, потом быстро забывал. Важную же информацию перемещал в тетрадь, дополнял конспект рисунками и схемами. На уроках и во время частых болезней, обостряющих чувства высокой температурой, Толик думал над исчёрканными листами. В них была отражена история человека летающего.

Человек не может летать, он не птица. Когда-то руки оказались удобнее, и эволюция оставила его жить на земле. Руки вместе с головой работают как крылья, люди научились летать заново. Полетели северные колдуны, полетели йоги, полетели греки на вощёных перьях, ведьмы на мётлах, лунатики в блаженных снах. Пещерные люди нарисовали космонавтов на стенах, египтяне построили космодромы, индейцы рассчитали траектории звёзд. Но что толку в колдунах, если их травы и грибы не растут в Сополимере?

Толик выбрал образ, определивший направление творческой мысли, картинку из книги про южную Индию. Человек летел по небу на лодке, сплетённой из тонких прутьев, рулил широкими вёслами. Веру в документальность рисунка Толику дало расположение вёсел. Два перпендикулярных сзади, как руль высоты и руль направления у самолётов, и два по бокам, как элероны. В Толиковых снах лодка называлась вимана, летали в ней жрецы небольшого храма, посвящённого многорукому богу с забытым именем. Тайна изготовления лодки, как повелось в индийских фильмах, передавалась по наследству и умерла в пожаре вместе с последним жрецом.

Толик решил воссоздать виману по картинке и снам, не ради денег или славы, а только ради тихого полёта над землёй. Решение принял всерьёз, показалось, что на всю жизнь. Перевёл виману на альбомный лист, приклеил над столом. Когда вырос в высокого юношу с затуманенным взглядом, забросил детскую тетрадку с крылатыми человечками, заполнил комнату чертежами самолётов, но рисунок летающей лодки со стены не снял. На первом курсе авиационного института узнал главное про подъёмную силу, занялся живым техническим творчеством, начал рисовать иллюстрации для популярных книг по истории авиации, даже стал известен в редакциях как подающий надежды график. Сессия же настырно требовала показа канонических знаний, таких же скучных, как родной Сополимер. После неудачной зачётной недели пришла любовь, потом ушла, и к Толику вернулись крылатые человечки, уже в иной ипостаси. Тогда-то Толик и понял, что он свободный поэт, художник, воздухоплаватель; обрёл двухмесячное отдохновение перед армией и судьбоносным знакомством с Лёнькой Ломоносовым у трапа самолёта.

Лёнька, как человек, выросший на свежем воздухе в мужицких трудах, видел в полёте скорее пользу, чем поэзию. Это не давало повода ссориться с Толиком, зато приводило к продуктивным спорам под шахматы и чай. За годы службы спорщики так и не надоели друг другу. Толик был рад, что нашёл близкую душу, а Лёнька с детства не привык к одиночеству. Ломоносовы никогда не жили бирюками: случайные знакомые Силантия, Лёнькиного отца, постоянно толпились в ломоносовском доме, сестринские подружки запросто оставались ночевать, школьные друзья брата Диментуса не переводились на сеновале, а в холостяцкой Лёнькиной сарайке обычно жила некоторая девушка.

Лёнька легко зазвал Толика домой, Толик так же легко согласился — небесная лёгкость принятия решений осенила обоих по возвращении из Германии, да и доставили их не куда-нибудь, а прямо на Тутовский аэродром. Не дав другу опомниться, Лёнька привёз его посмотреть родные просторы, познакомил с семьёй, с сестрой Ниной, с Диментусом и старшим братом Георгием, с родителями. Показал мастерскую, пригласил пожить и поработать вместе, как задумывали в армии. Толик, поглядывая на красавицу Нину, согласился. Нина была похожа на брата-близнеца, но только упрямым характером. Её синий взгляд часто останавливался на Толиковом лице, и --">