Ирина Васильевна Василькова - Стожок для несуществующей козы

разговаривать. Студентки вокруг так и вились. Он авторитетно читал этим, свеженьким, лекции об авангарде и постмодернизме.

Ну, и еще эти идеи в голове. Как сейчас принято говорить — мемы. Установки, короче. Но это ж классика! Когда осколок безумного зеркала сидит в глазу Кая, розы кажутся ему червивыми, а Герда — уродливой. Возможно, и Леля казалась филологу женой, но это вовсе не имело отношения к живой Леле, зато имело — к анекдотам типа «вернулся муж из командировки». Проклятые мемы предписывали исполнительнице роли стандартный набор свойств: капризность, подозрительность, отсталость и куриные мозги — жесткое амплуа, позволяющее рефлектирующим мужьям картинно страдать, лелея свои неврозы на груди свободных и не очень свободных девушек, у которых тоже имелись мемы насчет собственных спутников жизни.

Ну да, Максим относился пренебрежительно не к ней — но к семейной ячейке, в которую сам же ее старательно и задвинул. Дальше Леля могла бы победить во всемирном конкурсе красоты или получить Нобелевку — что бы изменилось?

Она простодушно подозревала здесь отравленное жало постмодернизма. Муж жил будто в скафандре, где все системы жизнеобеспечения работали нормально — кислород отфильтровывался в заплечном ранце, синтетическая пища поступала в рот через трубочку, но разве защитные перчатки давали ощутить щекотку пересыпаемого песка, а закаленное стекло шлема — дыхание морского бриза? Или в мир пришла какая-то новая генерация людей — быть может, людей будущего, которые заранее приспособились к всеобщему глобальному зашлаковыванию пространства?

И как это — любить через скафандр? Как чувствовать, что волосы шелковисты, а кожа горяча? Иногда казалось — он вообще ее не видит.

Детей теперь стало двое, а когда нестерпимо грузит быт, справиться можно только одним способом — любить. Любить все эти подгузники, тихий свет молочных бутылочек, озоновую остроту проветренного белья. Она и любила — только разделить было не с кем.

Максиму гораздо уютнее жилось в мире фантомов и образов, книг и фильмов, актуальных концепций и прогрессивных теорий.

«Твой нервный срыв — чисто из Альмодовара».

«Гады, они убили Кенни!».

«Лара Крофт вырубает плохих парней!»

Да, она не знала, кто такой Кенни и Лара Крофт, зачем тут Альмодовар — о чем с ней было разговаривать? Фильмы смотреть было некогда — вся эта домашняя возня, вечное пришивание пуговиц, кастрюли и стирка. Круговая оборона, защитная позиция, отбивание бесчисленных мячей. Жизнь как индивидуальный вид спорта — Макс не желал играть в команде, она держала удар в одиночку. В общем, умудрялась держать на плаву неустойчивое суденышко семьи, чувствуя себя единственной взрослой. В промежутках между детскими болезнями бегала на работу в свой минералогический музей, утешаясь эстетикой интерференционных цветов в объективе микроскопа и периодически пописывая статейки о любимых флюоритах, вполне себе теоретические, поскольку выезды в поле уж никак не светили матери семейства. Два десятка статей да еще с десяток публикаций в закрытой печати — вполне серьезных. И что?

Стихи еще изредка писались, но она их стыдилась все больше и больше — устала, отупела, что ли, и теперь ее эмоционально прошибали только естественные вещи, которых душе не хватало, — солнечная рябь на волнах, полосатые камни в прибое, ивовые косы над речной водой. Ну, выпустила за свой счет две тоненьких книжицы — никто и не заметил. Нынче такое не котировалось.

— Банальные штампы, дорогая! — иронизировал Макс.

Реальная ледяная луна висела у них над головой и совсем не была штампом. Может, все дело в том, думала она, что только женщины живут по лунным циклам?

В окне дачного дома стоял магнитофон, аккордеон наяривал знойное танго. Загорелая Леля, в майке и шортах, полузакрыв глаза, босиком танцевала на газоне с воображаемым страстным аргентинцем. Вообще-то мама поручила ей красить забор, но стратегия Тома Сойера тут не проходила — не было заинтересованных приятелей. Собственные дети тоже не соблазнились — у них была своя тусовка, радостно и самодостаточно гомонящая на бадминтонной площадке. Леля решила разбавить работу музыкой, но отвлеклась на танцы. Кисточка так и валялась в траве.

— Дивчина, построить шо надо? — заглянул через забор красавец с висячими усами и волосатыми ногами в --">