Ирина Васильевна Василькова - Стожок для несуществующей козы

горячих замшелых досках, чувствовать, как продавливается меж пальцев нежная береговая глина, а потом плыть дальше и дальше, фиксируя взглядом сменяющиеся как слайд-шоу пейзажи, а река такая длинная, что не кончается никогда, и что там впереди — то ли разноцветные облака, то ли голубые горы…

А сквозь их плавучий и необязательный разговор — вроде бы об ушедших родителях и неподатливых детях, но в подтексте все то же, непонимание и одиночество — все-таки мерцает нить: ведь бывают же еще пересечения с другими языками, пусть частичные. И если не видеть в каждом встречном чужака, а слушать его без страха и подозрения, не лелея свою ксенофобию, можно многому друг у друга научиться.

В какой-то миг обе понимают, что пора возвращаться — этот путь намного трудней, потому что плыть надо уже против течения, по холодеющей вечерней воде, молча подбадривая друг друга и царапая животы о подводные коряги.

Розовая кожа пылает, а озноб уже подступает изнутри, когда они наспех прощаются у калитки. Леля знает, что они с Машей слишком разные, чтобы подружиться всерьез, но эти редкие совместные заплывы, затяжные холодные слияния с рекой, острая ветровая рябь на воде и человеческие фигурки по берегам для чего-то нужны обеим.

Как взаимные подарки — принимаешь и становишься богаче еще на один язык.

И как-то глупо об этом забывать, потому что все в жизни и так кончается слишком быстро.

«Слепая ласточка в чертог теней вернется…»

--">