Валерий Георгиевич Попов - Разбойница

— Жива?

Я, как птичка, выпорхнула, церемонно поклонилась:

— Алёна.

— Александр Данилыч... Торговец живым товаром, — отрекомендовался он.

— О! Светлейший! — воскликнула я, имея в виду нашего самого знаменитого Александра Данилыча — князя Меншикова.

Он поднял бровь, удивляясь моей эрудиции, а я, честно говоря, удивилась его знаниям.

— Я умная! — пояснила я. — Спасибо! — Я порывисто прижалась к нему, и мы двинулись.

Чего только не было в этом трюме! Корабль, как я скоро узнала, был только что куплен в Бременсхофене и поэтому шел как бы порожняком. Как бы!

Обычно кардек заставлен машинами пассажиров, а сейчас он был как бы пустой!.. Чего тут только не было! Даже маленький самолетик стоял!

А я-то боялась! При таком размахе провезти одну маленькую девочку — что за проблема! Счастлив мой Бог.

При выходе из этого огромного, грохочущего железом, пахнущего машинным маслом ангара на некотором возвышении стояла тускло освещённая стеклянная будка, оттуда бил ослепительный прожектор — и, сияя в его луче все ярче, мы приближались. Чуть отстранившись, я увидела, что за прожектором сидит тощий седой мужик в погонах и, выкатив зенки, смотрит на меня.

Из царства железного хлама вдруг родилась этакая ослепительная мисс Гараж и приближалась все ближе, сияя всё ярче, — я уже чувствовала нимб вокруг своих пышных волос. Я шла «волной», она от кончика ноги шла через колено, шла через таз, поворачивала меня плавно чуть влево-вправо, слегка скручивая тонкую талию и поворачивая пышную грудь, и заканчивалась лёгким поигрыванием губ. Я понимала, как важны эти шаги. Седой может вдруг не понять, откуда это я тут взялась, и не нажать педаль, освобождающую ту страшную, сваренную из труб вертушку, которая должна или не должна была нас пропустить в хорошую жизнь. Сколько раз я прокручивала гениальным своим телом эту железную конструкцию на родном заводе, но там, в будке, сидели знакомые Иван Палыч или Марья Сергеевна, им было даже радостно нажать педаль и дать мне «прокрутиться» на этой карусели. А тут на нас глядел суровый старик. И от того, понравлюсь я ему или нет, он поймёт или не поймёт, для чего Данилыч так рискует своей загранвизой, Книжкой моряка и т.д. Я сделала ещё два шага уже с такой игрой всех своих мышц, после которой каждый нормальный мужик немедленно должен запустить руку мне в штаны или — по крайности — к себе. Во всяком случае от моей походки весь портовый Гамбург сходил с ума. А тут, чёрт возьми, мореманы или нет?

Мы стояли у будки, я ласково щурилась в ослепляющем луче. Седой торчал наверху, как ложка в стакане. Данилыч поднял пальчики, как я заметила, унизанные неслабыми перстеньками, и пошевелил ими, приветствуя бдительного стража. Повисла пауза. Я, вздохнув, зажмурила свои глазки окончательно, как Спящая красавица, и, слегка, как бы сонно, но требовательно заурчав, устало опустила свою головку на стальное плечо шефа.

— Ну ты, Данилыч, даёшь! — прохрипел сверху бог Саваоф, и педаль лязгнула. Мореманы всегда поймут друга, особенно если переводчицей выступлю я. Самые дикие народности, далекие от европейской цивилизации, замечательно меня понимали. Поймут и здесь.

Я не то что бросилась пышной грудью на поворотную трубу-штангу, я просто в оргазме прильнула к ней, потерлась, крутя её, грудкой, сперва левой, потом правой. Баба должна играть всегда — таково её предназначение на земле.

Мужики то ли прокашлялись, то ли хохотнули, и я, раскрутившись, вылетела на свободу!

Дальше шёл железный винтовой трап, карусель продолжалась, но несла уже вверх, к успеху.

Данилыч, запыхтев то ли от страсти, то ли от одышки, снизу довольно умело подтолкнул мои ягодицы ладонями — мою, можно сказать, гордость, маленькие, но мягкие и размером как раз под хорошую мужскую ладонь. А тут пришлось в самый раз — Данилыч лишь прикоснулся, довольно лениво, но я сразу почувствовала: этот знает, и сладкая судорога прошла по животу.

Ни одно мужское движение не должно оставаться без ответа. К тому же, между прочим, он меня спас, поэтому я как могла — а я могла — изогнулась назад и быстро потерлась щекой об его щетину.

Пока хватит. Мне тоже не время ещё заводиться, а то только и буду ходить косая и на каждый встречный предмет буду смотреть только в одном ракурсе: как устроиться на нём поудобнее — вот хотя бы пожарный гидрант, медный наконечник на конце длинного брезентового рукава, свернутого змеей.