Борис Петрович Екимов , Константин Маркович Азадовский , Дмитрий Львович Быков , Василий Ярославович Голованов , Елена Андреевна Шварц , Валерий Георгиевич Попов , Андрей Германович Волос , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Алла Николаевна Латынина , Андрей Витальевич Василевский , Юрий Михайлович Кублановский , Владимир Алексеевич Губайловский , Кирилл Николаевич Анкудинов , Никита Львович Елисеев , Ирина Бенционовна Роднянская , Татьяна Васильевна Чередниченко , Павел Михайлович Крючков , Владимир Борисович (2) Коробов (поэт) , Григорий Анатольевич Заславский , Наталья Андреевна Сиривля , Сергей Георгиевич Стратановский , протоиерей Алексей Олегович Гостев , Павел Белицкий - Новый мир, 2003 № 05

Елена Шварц Невы пустые рукава

Шварц Елена Андреевна — известный петербургский поэт, эссеист, прозаик. Автор нескольких поэтических книг, вышедших в России и за границей (см., например: «Сочинения Елены Шварц». Т. I, II. СПб., «Пушкинский фонд», 2002).

* * *

Ангел-хранитель

Мук моих зритель,

Ангел-хранитель,

Ты ведь устал.

Сколько смятенья,

Сколько сомненья,

Слез наводненье —

Ты их считал.

Бедный мой, белый,

Весь как в снегу,

Ты мне поможешь.

Тебе — не смогу.

Скоро расстанемся.

Бедный мой, что ж!

Ты среди смертных

За гробом пойдешь.

Луна и даоский мудрец

Во вдохновении пьяном

Танцует в выси Луна.

Пахнет она

Несвежим бельем и тимьяном.

Все же нежна.

В болотистом мелком пруду

Болеет она чесоткой,

Пахнет китайской водкой,

Мучима, будто в аду,

Смертью короткой.

Из грязи быстро идет

И вешается на ветке,

Над пропастью вздернутой ветке,

Как покаянья плод.

Пьяный мудрец:

Это была не Луна,

Это был перевод

Луны на грубый наш план,

Из водопада миров

Принес ее ураган.

* * *

Тебе, Творец, Тебе, Тебе,

Тебе, Земли вдовцу,

Тебе — огню или воде,

Птенцу или Отцу —

С кем говорю я в длинном сне,

Шепчу или кричу,

Не знаю, как другим, а мне

Сей мир не по плечу.

Тебе, с кем мы всегда вдвоем,

Разбившись и звеня,

Скажу — укрой своим крылом,

Укрой крылом меня.

Психогеография

1

И я когда бреду по граду,

в нем сею то, что сердцу ближе, —

горсть океана, чуть Дуная,

тоска и юность, клок Парижа.

Моя тоска течет в Фонтанку,

и та становится темней,

я вытекаю из Невы,

мою сестру зовут Ижора.

Вот гроб стеклянный на пути —

туманный, ломкий — в красной маске

высокомерный в нем студент.

А солнце в волнах пишет по-арабски.

Гора хрустальная возносится

над Петроградом, а под ним

пещеры, Синай отчаянья, Египет —

в них человек неопалим —

В огне льдяном Невы сгорает,

в своих страданиях нетленный,

меняя психогеографию

Ингерманландии, Вселенной.

2

Эй, облака, айда, братва, —

в Невы пустые рукава —

насыпьтесь ватными комками,

рассыпьтесь пышными грядами,

как зеркала над островами.

Голландию сюда тащил

зеленый кот и супостат

за краснокирпичные ляжки,

да не донес.

Она распалась по дороге,

скользнет едва, лежит у врат.

И Грецию сюда несли…

И всякий, всякий, кто здесь жил,

пространство изнутри давил,

растягивал,

и множество как бы матрешек

почти прозрачных

град вместил.

3

(ветреный солнечный день на Фонтанке)

Землетрясенье поколений

мне замечать и видеть лень,

когда уносит пароходы

в каленье солнечное день.

И солнце ветром тож уносит,

но в воду сыплется, звеня.

Сквозь какие века

опьяняешь меня,

вся ломаясь, виляя, река.

С мармеладной слоистой густою волной,

с золотой сединой…

О русалка, аорта, Фонтанка!

Только больше аорта,

кормящая сердце водой,

и скотом своих волн в перебранке.

Елка с игрушкой, Игрушка с елкой

Как ниткой навощенною,

Игрушка с елкой связана,

Как смочены смолой они,

Как спутаны хвоей —

Так я к Тебе прикована,

Приклеена навек.

В глухую ночь последнюю

Тускнеет шарик елочный,

Закапанный свечой.

И в эту ночь так жалобно

Звенят игрушки смутные,

Зеленой тьмой окутаны,

А елка долу клонится,

И грех их разлучить.

На петельке игрушкиной

Висит обломок хвоистый

Куриной лапой, мертв.

На год игрушку в гроб кладут,

А елку — в серый снег.

Так с сердцем разлучается

И с Богом человек.

Под тучами

День волооких туч,

Набитых синим пухом,

Промчался, будто луч,

Ворча громами глухо.

Стремительные, синие,

К цветам припадая в полях, —

Как бархатные --">