Адам Тёрлвелл - Политика

Адам Тёрлвелл
Политика

Посвящается Джун Голдман 1921-1998

I

1. Пролог

1

Моше осторожно пытался затянуть потуже пушистые розовые наручники на запястьях своей подружки, и вдруг заметил, что ее лицо помрачнело.

Думаю, Моше вам понравится. Его подружку звали Нана. Думаю, она вам тоже понравится.

— Киска! — сказал он. — В чем дело?

Он склонился над ее шеей. Она лежала на животе. Ее руки были вытянуты над головой, словно у ныряльщицы.

Вот в чем дело. Руки Наны были слишком тонки для этих наручников. Вот отчего она хмурилась. Проблема логистики. А Нана беспокоилась о логистике. Она подходила к сексу со всей серьезностью. Но трудно сохранять серьезное отношение к сексу, если при каждом движении твои руки почти выскальзывают из наручников. Ситуация, объяснила она, далека от идеальной. Ведь вся суть как раз в попытках ускользнуть.

Подняв глаза, она увидела унылое лицо Моше.

— Котя! — сказала она. — В чем дело?

И невозмутимо объяснила, что ей просто придется немного притвориться. Она будет лежать неподвижно и притворяться, что борется. Она была к нему так ласкова. Действительно, сказала она задумчиво, уткнувшись лицом в постель, план был другим. Нана должна была быть беззащитна, попав в его западню, в то время как безжалостный деспот Моше, ликуя, изображал бы потерю ключей от наручников, включая запасные. Но главное удовольствие — в импровизации.

Мне нравится эта парочка. Они всегда что-нибудь да придумают, и мне это нравится.

Придумала все Нана. Она набросала краткий сценарий. Нану свяжут и грубо оттрахают в жопу. Ей хотелось, чтобы ее могучий властелин доказал свою мощь. На что Моше — поскольку они были парой, которая пыталась все делать вместе — предложил поход в хокстонский секс-бутик с названием “Шшш!” и фейс-контролем.

С фейс-контролем? Да-да. Мужчин без сопровождения женщин туда не пускали.

Моше и Нана четыре минуты нервно рассматривали внутренности “Шшш!”. В магазине пахло благовониями. Моше решил, что пора уходить. Потом передумал. Если они сейчас уйдут, подумал Моше, это будет выглядеть, как будто они неуютно себя чувствуют в окружении секс-принадлежностей. Как будто они боятся секса.

Не знаю, отчего это так волновало Моше. В конце концов, так оно и было. Моше боялся. Он боялся секс-игрушек. Особенно его пугал двенадцатидюймовый фаллоимитатор, покрытый толстыми венами и с дополнительным отростком для ануса. Но Моше не хотел выглядеть испуганным. Ему хотелось казаться равнодушным.

Они купили небольшой, гладкий фаллоимитатор леопардовой расцветки — для него или для нее — и теперь он выглядывал из-под кровати краешком картонной коробки. Они купили веревку. Для Наны они купили черный кожаный лифчик в стиле садо-мазо. Он был ей мал на три размера. Он скорее напоминал детский лифчик. Грудь Наны в нем совершенно сплющивалась. В ее подчиненной роли груди тринадцатилетней девочки шли ей как нельзя лучше. Моше выступал в роли господина. Для этого он купил пушистые розовые наручники, и использовал бы их по назначению, если бы застежки, защелки, или как их там, не оказались слишком широки для изящно сложенной Наны.

Но наручники были широки. Ей пришлось бы притворяться.

Отложив наручники, Моше сгреб с тумбочки моток розовой секс-веревки. Он обмотал ее восьмеркой вокруг как бы скованных наручниками запястий Наны и привязал другой конец к раме кровати. Ее руки образовали гибкий крест флуоресцентной раскраски.

Нане было больно и удобно. Идеально, подумала она. То самое ощущение. Она хотела получить кайф от боли.

Моше развел в стороны ее ягодицы.

Сначала Нана ощутила стыд. Однако вскоре стыд сменился ликованием. Моше сопел, уткнувшись в ее жопу. В этом было что-то пленительное. Моше без устали лизал и по-собачьи лакал ее. Он проникал кончиком языка в ее темнеющую морщинистую дырочку.

Возможно, мне надо кое-что уточнить. Нана была блондинкой. Натуральной блондинкой. Поэтому, сказав “темнеющая”, я не имел в виду “темного цвета”. Анус у Наны был очень светлого оттенка. Анус-альбинос.

Моше нравилось растягивать языком ее розовую дырочку, крепко разведя руками ее ягодицы. Вот новое ощущение, подумала Нана, смущенно поддаваясь ему. Так вот какой он, “римминг”, подумала она. Не то что возбуждает, но очень интересно. От этих --">