Чингиз Акифович Абдуллаев - И возьми мою боль

Чингиз Абдуллаев И возьми мою боль

Господи, боже мой! Если я что сделал, если есть не правда в руках моих, если я платил злом тому, кто был со мной в мире, — я, который спасал даже того, кто без причины стал моим врагом, — то пусть враг преследует душу мою и настигнет, пусть втопчет в землю жизнь мою и славу мою повергнет в прах.

Восстань, Господи, во гневе Твоем; подвигнись против неистовства врагов моих, пробудись для меня на суд, который Ты заповедал…

Псалтирь. Псалом 7, 4 — 7

А если кто-нибудь из многобожников просил у тебя убежища, то приюти его, пока он не услышит слова Аллаха. Потом доставь его в безопасное для него место. Это — потому, что они люди, которые не знают.

Коран. Сура 9. Покаяние. 6(6)

ВСТУПЛЕНИЕ

Он вышел из автомобиля и, хмуро посмотрев по сторонам, поднял воротник плаща. Метрах в двадцати от него стояла группа людей. Мелькали огни фонарей.

Одна из машин сумела проехать поближе и осветить место происшествия, включив дальний свет. Он прошел дальше.

— Подполковник Цапов, — представился прибывший.

— Сюда, — показал один из офицеров милиции в насквозь промокшем плаще.

Очевидно, это был один из сотрудников гаи, первыми прибывших на место преступления, сразу же после обнаружения убитых.

Цапов сделал еще несколько шагов. Один из группы обернулся и, заметив Цапова, кивнул ему.

— Добрый вечер, — поздоровался подполковник.

— Какой он, к черту, добрый! — чертыхнулся его собеседник, очевидно, старший в группе. Цапов узнал его. Это был половник Семечкин. Несмотря на моросящий дождь, он был в расстегнутом пиджаке. Волосы уже намокли, и теперь тонкие хрупки бежали по его лицу.

— Меня попросили приехать сюда, — миролюбиво сказал Цапов.

— Все правильно, — кивнул Семечкин, — ваше начальство считает, что вы лично знали убитого. Вы можете опознать его?

— Постараюсь, — Цапов наклонился над двумя трупами прикрытыми брезентом. Один из стоявших рядом сержантов предупредительно отогнул брезент.

При свете автомобильных фар и фонарей можно было разглядеть вытянутые черты лица одного из покойников. Цапов взглянул на убитого, вздохнул и поднялся.

— Это он, — сказал подполковник, кивнув, — я его узнал. Как это произошло?

— Три часа назад их машину обнаружили в кустах, — мрачно пояснил Семечкин, — видимо, ее обстреляли на шоссе. Непонятно, почему она не взорвалась. Обычно в таких случаях автомобили горят как спички. Нападавшие буквально изрешетили автомобиль. Видимо, оба погибших сидели в этот момент в машине. Здесь никого нет, глухое место. Но один из дачников в это время проходил неподалеку и услышал стрельбу. Пока он позвонил, пока нам передали сообщение, пока мы приехали… Думаю, прошло часа два…

— Их убили из автомата? — спросил Цапов.

— Возможно. Но их потом добивали. Выстрелами в голову.

— Вы думаете, они еще были живы?

— Если даже и живы, то в таком состоянии, что уже ничего не соображали.

У каждого из них несколько тяжелых ранений. Но их еще добивали в голову, это точно. Я такого за последние несколько лет насмотрелся. Типичный бандитский почерк. Машину мы нашли метрах в десяти отсюда. Значит, тела даже не перетаскивали.

— Их обыскивали? — Цапов снова наклонился, глядя на убитого.

— Нет. Документы оставили. Деньги тоже. Обычно в таких случаях документов у погибших не бывает. Но у этого оставили и его справку, и водительские права. Мы связались с управлением и выяснили, что вы работали с этим типом. Поэтому мы и решили вызвать вас, чтобы вы опознали его.

— Это Афанасий Сергеевич Степанович, — устало сказал Цапов, — его арестовали в прошлом году. — Он выпрямился. — Второго я не знаю, но думаю, что один из его компаньонов. Или его водитель. Может, охранник. Нужно проверить, если у него остались документы, я думаю, сделать это будет нетрудно. — Начнем проверять, — вздохнул Семечкин. — Может, возьмете себе эти убийства? У меня и без них дел полно. А прокуратура еще и эти данные внесет в отчетность за этот месяц. Сегодня же тридцатое число, испортим все показатели управления. Мне за это голову оторвут.

— Это не мое дело, — усмехнулся Цапов, — такие вопросы я не решаю.

— Знаю, знаю, — недовольно сказал Семечкин. — Ладно, спасибо вам, подполковник. Будем разбираться сами. Вы --">