Джо Данторн - Субмарина

эмоциональные проблемы. Думаю, именно поэтому им не хочется отягощать меня своими собственными. Только вот они не понимают, что их проблемы автоматически становятся и моими. К примеру, есть вероятность, что я унаследую от матери слабые слезные протоки. Когда она идет на ветру, внешние уголки глаз у нее начинают слезиться и слезы стекают к мочкам ушей.

Я решил, что лучший способ разговорить родителей — создать впечатление, что я эмоционально стабилен. Скажу, что ходил к терапевту, и тот или та сказали, что у меня все в основном в норме, только я чувствую себя немного оторванным от родителей. Поэтому нам надо чаще разговаривать по душам.

Недалеко от нашего дома есть клиника, где всяких врачей пруд пруди: физио-, психотерапевты, а также есть специалист по гигиене труда. Я прикидываю, с каким из них будет меньше всего головной боли. С организмом у меня все в полном порядке, поэтому выбор падает на доктора Эндрю Годдарда, физиотерапевта, бакалавра медицинских наук.

К телефону подходит секретарь-мужчина. Говорю, что мне нужно записаться к Эндрю пораньше, чтобы успеть до школы. Он отвечает, что может записать меня на утро четверга. И спрашивает, был ли я раньше у них в клинике. Нет, говорю. Знаю ли я, где это? Да, рядом с качелями.

С изумлением обнаруживаю, что в «желтых страницах» есть детективные агентства. Настоящие агентства по розыску. Девиз одного из них: «Вы можете бежать, но вам от нас не укрыться». Заворачиваю уголок, чтобы потом было легче найти.

Утро четверга. Обычно я жду, пока мама меня разбудит, но сегодня поставил будильник на семь. Даже из-под одеяла слышно, как он блеет в другом углу комнаты. Я нарочно спрятал его в коробке со сломанными джойстиками, чтобы пришлось встать, пройти через всю комнату, вытянуть его за провод и только потом нажать кнопку «Выкл.». Этот тактический маневр придумало мое второе «я». Оно может быть очень жестоким.

Я слушаю будильник, и он напоминает мне автосигнализацию, которая включается каждый раз, когда мимо проносится тяжелый грузовик. Этот звук похож на вой ребенка-робота.

Машина, у которой срабатывает сигнализация, принадлежит парню из шестнадцатого дома по соседней улице, Гроувлендс-террас. Он пансексуал. Пансексуалы — это люди, испытывающие влечение ко всему. Будь то одушевленный или неодушевленный-предмет, им все равно: это могут быть перчатки, чеснок, Библия. У пансексуала две машины: «фольксваген-поло» на каждый день и желтая спортивная «лотус-элиза» для особых случаев. «Фольксваген» он оставляет у парадного входа, а «лотус» позади дома, то есть получается, на нашей улице. Это единственная желтая машина в округе, и она пищит от малейшего пука.

То и дело вижу, как бедолага-пансексуал выбегает в сад, распахивает калитку и нацеливает связку от машины на дорогу. Вой прекращается. Если сигнализация включается посреди ночи, он оглядывается и смотрит, сколько окон зажглось в домах на улице. Проверяет, не поцарапана ли машина, ласково проводя большой рукой по капоту и крыше.

Как-то ночью сигнализация выла не переставая от полуночи до четырех утра. Наутро миссис Гриффитс должна была дать нам одну из своих контрольных по математике, поэтому мне захотелось втолковать этому парню, что в нашем квартале подобное поведение неприемлемо. Вернувшись домой к обеду (завалив контрольную), я пошел на улицу и сделал так, чтобы меня стошнило на капот «лотуса». В основном это было черничное печенье. Но в тот день пошел сильный дождь, и к полднику мою месть смыло.

Спускаюсь к завтраку, и папа спрашивает, что это я так рано.

— Я записался к терапевту на восемь тридцать. Доктор Годдард Хонс, бакалавр медицинских наук. — Я сообщаю это тоном «как ни в чем не бывало», словно мне ничего не стоило совершить такой ответственный поступок.

Отец замирает, не дорезав банан для мюсли. Банановая шкурка защищает его ладонь от острого края ножа. Он-то знает, что такое ответственность.

— Молодец! Тебе на пользу, Оливер, — говорит он и кивает.

Папа обожает готовить: он ставит мюсли на ночь в холодильник, чтобы они как следует пропитались полу-обезжиренным молоком.

— Подумаешь. Я просто решил, что мне нужно с кем-нибудь обсудить некоторые вещи, — спокойно отвечаю я.

— Очень хорошо, Оливер. Тебе нужны деньги?

— Да.

Отец достает бумажник и протягивает мне двадцатку и десятку. Я точно знаю, какие деньги папины, потому что он сворачивает двадцатки --">