Ирен Немировски - Давид Гольдер

Ирен Немировски Давид Гольдер

— Нет, — сказал Гольдер.

Он резким движением наклонил абажур, направив весь свет на лицо сидевшего напротив него за столом Шимона Маркуса, и несколько мгновений рассматривал его смуглое удлиненное лицо. Стоило Маркусу заговорить или моргнуть, и на нем появлялись складки и морщины, подобные ряби на глади темных вод. Но сонные, с тяжелыми веками, семитские глаза не выражали ничего, кроме скуки и спокойного безразличия. Лицо Маркуса напомнило Гольдеру глухую стену. Он осторожно опустил гибкую металлическую ножку лампы.

— По центу, Гольдер. Ты все посчитал? Цена хорошая, — произнес Маркус.

— Нет, — тихо повторил Гольдер.

И добавил:

— Я не хочу продавать.

— Маркус рассмеялся, блеснув в темноте золотыми коронками.

— Сколько стоили твои знаменитые нефтеносные участки, когда ты покупал их в двадцатом году? — с иронией спросил он гнусавым голосом, привычно растягивая слова.

— Я покупал по четыре цента. Если бы эти мерзавцы-большевики вернули участки нефтяникам, дело было бы очень выгодным. Меня подпирал Ланг и его компания. Уже в тринадцатом году дневная добыча на промысле в Тейске составляла десять тысяч тонн… Поверь мне на слово. После Генуэзской конференции мои акции подешевели с четырехсот до ста двух центов за штуку… Потом… — Он махнул рукой. — Но я не стал продавать… В тот момент денег хватало.

— Конечно. Но теперь-то ты понимаешь, что сейчас, в двадцать шестом, твои российские месторождения — сплошная головная боль? Понимаешь или нет?! Думаю, у тебя нет ни средств, ни желания заниматься их эксплуатацией лично… Употребить их можно только для игры на бирже… Так что цент — хорошая цена.

Гольдер долго тер опухшие от плававшего по комнате табачного дыма веки.

— Нет, не хочу, — снова повторил он, понизив голос почти до шепота. — Я продам, когда «Тюбинген Петролеум» заключит тот договор по Тейской концессии, о котором ты думаешь.

Маркус ограничился приглушенным возгласом:

— Ну да, конечно!

Гольдер, не торопясь, продолжил:

— То дело, которое ты уже год пытаешься провернуть за моей спиной, Маркус… Тебе обещали хорошую цену за мои акции после подписания договора?

Он замолчал. Сердце, как это бывало всегда в предвкушении победы, бешено колотилось, отдаваясь в груди сладкой болью. Маркус медленно раздавил сигару в набитой окурками пепельнице.

В голову пришла неожиданная мысль: «Предложит поделить деньги пополам — ему крышка».

Он наклонил голову, чтобы лучше слышать Маркуса.

После короткой паузы тот спросил:

— Сыграем на пару?

Гольдер скрипнул зубами.

— О чем ты? Нет.

Маркус прошептал, опустив ресницы:

— Не стоит наживать еще одного врага, Гольдер. У тебя их и так предостаточно.

Они сидели у старинного, в стиле ампир стола красного дерева. Свет лампы падал на бледные руки Маркуса. Его длинные, тонкие, украшенные тяжелыми перстнями пальцы едва заметно дрожали, царапая столешницу и раздражая слух собеседника.

Гольдер улыбнулся:

— Ты больше не опасен, малыш…

Маркус помолчал, разглядывая наманикюренные ногти.

— Давид… подумай… все в пополаме! Мы связаны двадцать шесть лет. Начнем все с чистого листа. Будь ты здесь в декабре, когда ко мне обратился Тюбинген…

Гольдер нервным жестом дернул телефонный шнур, обмотал его вокруг запястий.

— В декабре, — повторил он, изменившись в лице. — Конечно… как любезно с твоей стороны… вот только…

Он замолчал. Маркус не хуже него знал, что в декабре он был в Америке, пытался добыть деньги для «Гольмар», той самой компании, что столько лет сковывала их одной цепью, как каторжников. Но Гольдер ничего не сказал, и Маркус продолжил:

— Еще есть время, Давид… Так будет лучше, поверь мне… Хочешь, проведем переговоры с Советами вместе? Легкими они не будут. Комиссионные и прибыль поделим пополам, идет?.. Думаю, это честное предложение… Давид… Не молчи!.. В противном случае, мой дорогой…

Маркус замолчал, ожидая, что Гольдер ответит согласием или оскорблением, но тот молчал, тяжело, со свистом дыша. Маркус прошипел:

— Имей в виду, на «Тюбингене» свет клином не сошелся…

Он дотронулся до вялой руки Гольдера, как будто хотел разбудить его…

— Есть другие компании, более молодые и… не чурающиеся спекулятивных операций, — продолжил он, тщательно подбирая слова. — Они не подписывали нефтяной --">