Игорь Михалевич-Каплан - Теща, понимающая по-итальянски

Игорь Михалевич-Каплан Теща, понимающая по-итальянски

Процедура отъезда была продумана до мелочей. Мы получили визы, подготовили к сдаче квартиру, упаковали багаж, купили билеты на поезд, который должен был нас увезти далеко-далеко на Запад.

Моя жена была занята покупками. Она всё знала, что и как разрешалось вывозить за рубеж. Например, книги, изданные только с 1950 года, по бутылке водки на человека, включая детей, какие-то цветные платки с кистями, льняные простыни, банка черной икры на семью… Пособия, которое выдавали эмигрантам, не хватало на жизнь, надо было что-то везти для продажи перекупщикам на новой земле.

Теща занималась багажом. И, слава богу — она была занята полезным делом. Упаковки и переупаковки, окончательное решение, что мы берем с собой, а что отправляем в ящиках, было в ее руках. В подчинении у нее был супруг, привыкший за многие годы совместной жизни усвоить все правила выживания в условиях матриархата. Много времени у тещи занимали бесконечные мелкие взятки чиновникам различного ранга, но со всем этим она успешно справлялась.

У нас оставалась только одна проблема — языковая. Английский язык мы все прежде кое-как изучали и надеялись по-настоящему подучить его уже в Штатах. Немецкий, для пребывания в Вене, был родным, домашним, мы понимали и немного говорили на идиш по пословице, что плохой немецкий — это хороший идиш. Оставался только итальянский язык, который казался далеким и загадочным еще с детства, а наш путь на Запад пролегал через Рим. Сразу же вспоминались журнальные картинки Венеции, Флоренции, Пизы, Сиены… И конечно, знакомые вечные мелодии: «Вернись в Сорренто, тебя я умоляю…», «Мама мия…», итальянский мальчик-певец Робертино Лоретти. Но к разговорной речи это не имело никакого отношения.

Когда мы обсуждали этот вопрос с супругой, как всегда, вмешалась теща. Она напомнила нам, что родилась в Румынии, в молодости бегло говорила на языке этой страны цыган, который, как она утверждала, очень близок к итальянскому, и она нам всё будет переводить. О лучшем варианте можно было и не мечтать. Так что языковая проблема на данном этапе, казалось, была решена.

Другая сторона отъезда была более сложной и болезненной. Мы прощались с любимым городом и друзьями. Последние минуты были самыми грустными.

Маршрут эмиграции был отработан. Сначала пограничная станция Чоп. Очередь на досмотр в таможню. Больше всех «трусили» мою бедную тещу. Напомаженная, наманикюренная, с высокой прической, в черном с яркими цветами платье, она привлекла особое внимание пограничников.

Мы ехали через Вену, которую называли «Венской передышкой», а затем через Италию — «Римские каникулы». Там мы должны были ждать въездных документов в Соединенные Штаты.

И вот мы переехали пограничную станцию Чоп. У меня в кармане только и остались на память о прежней квартире — ключи от нее…

Три недели пребывания в Австрии прошли быстро и незаметно. Это действительно была «Венская передышка». Днем мы ходили по разным учреждениям, оформляя официальные документы, проходя собеседования.

Вечерами мы гуляли по нарядным улицам Вены. Все пути вели к названной эмигрантами «Хрустальной улице» с шикарными витринами, ресторанами и элегантно одетыми проститутками, которых можно было сразу определить по профессиональным чулкам. Нам популярно объяснили, что употреблять слово «проститутка» некорректно, следует говорить «секс-работник».

Один из «наших» эмигрантов решил воспользоваться услугами жрицы любви, то есть секс-работника, но не рассчитал свои сбережения. Жрица позвала полицию, та в свою очередь русского переводчика, русский переводчик доложил в эмиграционную службу, а они обратилась к жене нарушителя прейскуранта, чтобы та возместила финансовые потери. Но жена была из Одессы, жила когда-то на Молдаванке, хорошо владела южным говором и на чистейшем русско-еврейском языке с правильными падежами ответила эмиграционной службе (в пропусках … ненормативная лексика, о которой читатель может догадаться): «Если мой … Фима ей … не заплатил, значит, … она … этого … не стоит, она … не умеет … работать… Мне он платит зарплату всегда вперед, а не после…».

Ещё одной эмигрантской достопримечательностью в Вене был Моня из Казахстана, который располагался на одном из углов «Хрустальной улицы». Возле него был прикреплен довольно хорошо сработанный дизайнерский плакат на --">