Владимир Григорьевич Бенедиктов - Сборник стихотворений 1836 г.

живые напевы,

Знакомили душу с блаженством небес.

Одну полюбил, как слезою печали

Ланита прекрасной была нажжена;

Другую, когда ее очи блистали

И сладко, роскошно смеялась она.

Исчезло, чем прежде я был разволнован,

Но след волнованья остался во мне;

Доныне их образ чудесный закован

На сердце железном в грудной глубине.

Когда ж я в глубоком тону размышленьи

О темном значеньи грядущего дня, —

Внезапно меня посещает виденье

Одной из двух дев, чаровавших меня.

И первой любви моей дева приходит,

Как ангел скорбящий, бледна и грустна,

И влажные очи на небо возводит,

И к персям, тоскою разбитым, она

крестом прижимает лилейные руки;

Каштановый волос струями разлит.

Явление девы, исполненной муки,

мне день благодатный в грядущем сулит.

Когда ж мне является дева другая,

Черты ее буйным весельем горят,

Глаза ее рыщут, как пламя сверкая,

Уста, напрягаясь, как струны дрожат;

И дева та тихо, безумно хохочет,

Колышась, ее надрывается грудь:

И это виденье мне горе пророчит,

Падение терний на жизненный путь.

Пред лаской судьбы и грозой ее гнева

Одна из предвестниц всегда прилетит;

Но редко мне видится первая дева, —

Последняя часто мне смехом гремит;

И в жизни я вижу немногие розы,

По-многу блуждаю в тернистых путях;

Но в радостях редких даются мне слезы,

При частых страданьях есть хохот в устах.

(обратно)

К полярной звезде

Небо полночное звезд мириадами

Взорам бессонным блестит;

Дивный венец его светит Плеядами,

Альдебараном горит.

Пышных тех звезд красоту лучезарную

Бегло мой взор миновал,

Все облетел, но, упав на Полярную,

Вдруг, как прикованный, стал.

Тихо горишь ты, дочь неба прелестная,

После докучного дня;

Томно и сладостно, дева небесная,

Смотришь с высот на меня.

Жителя севера ночь необъятная

Топит в лукавую тьму:

Ты безвосходная, ты беззакатная —

Солнце ночное ему!

В длинную ночь селянин озабоченной,

Взоры стремя к высотам,

Ждет, не пропустит поры обуроченной:

Он наглядит ее там,

Где Колесница небес безотъедная

Искрой полярной блестит;

Там в книге звездной пред ним семизвездная

Времени буква стоит.

Плаватель по морю бурному носится —

Где бы маяк проблеснул?

У моря жадного дна не допросится,

Берег – давно потонул.

Там его берег, где ты зажигаешься,

Горний маяк для очес!

Там его дно, где ты в небо впиваешься,

Сребреный якорь небес!

Вижу: светил хоровод обращается —

Ты неподвижна одна.

Лик неба синего чудно меняется —

Ты неизменно верна.

Не от того ли так сердцу мечтателя

Мил твой таинственный луч?

Молви, не ты ли в деснице создателя,

Звездочка, вечности ключ?

(обратно)

Смерть розы

Весна прилетела; обкинулся зеленью куст;

Вот цветов у куста, оживленного снова,

Коснулся шипка молодого

Дыханьем божественных уст —

И роза возникла, дохнула, раскрылась, прозрела,

Сладчайший кругом аромат разлила и зарей заалела.

И ангел цветов от прекрасной нейдет

И, пестрое царство свое забывая

И только над юною розой порхая,

В святом умиленьи поет:

Рдей, царица дней прекрасных!

Вешней радостью дыша,

Льется негой струй небесных

Из листков полутелесных

Ароматная душа.

Век твой красен, хоть не долог:

Вся ты прелесть, вся любовь;

Сладкий сок твой – счастье пчелок;

Алый лист твой – брачный полог

Золотистых мотыльков.

Люди добрые голубят,

Любят пышный цвет полей;

Ах, они ж тебя и сгубят:

Люди губят все, что любят, —

Так ведется у людей!

Сбылось предвещанье – и юноша розу сорвал,

И девы украсил чело этой пламенной жатвой,

И девы привет с обольстительной клятвой

Отрадно ему прозвучал.

Но что ж? Не поблек еще цвет, от родного куста отделенной,

Как девы с приколотой розой чело омрачилось изменой.

Оставленный юноша долго потом

Страдал в воздаянье за пагубу розы;

Но вот уж и он осушил свои слезы,

А плачущий ангел порхал, безутешен, над сирым кустом.

(обратно)

Золотой век

Ты был ли когда – то, пленительный век,

Как пышные рощи под вечной весною

Сияли нетленных цветов красотою,

И в рощах довольный витал человек,

И сердца людского не грызла забота,

И та же природа, как нежная мать,

С людей не сбирала кровавого

--">