Владимир Григорьевич Бенедиктов - Сборник стихотворений 1836 г.

гуляя,

Комета вольная – системам на верна;

Ударами грозит и буйствует она,

Блистательным хвостом полнеба застилая.

Зря гостью светлую в знакомых небесах,

Мудрец любуется игрой в ее лучах;

Но робко путь ее и близость расчисляет.

Так пылкая мечта – наперсница богов —

Среди медлительных, обкованных умов,

Сверкая, носится и тешит и пугает.

(обратно)

3. Вулкан

Нахмуренным челом простерся он высоко

Пятою он земли утробу придавил;

Курится и молчит, надменный, одинокой,

Мысль огнеметную он в сердце затаил…

Созрела – он вздохнул, и вздох его глубокой

Потряс кору земли и небо помрачил,

И камни, прах и дым разбросаны широко,

И лавы бурный ток окрестность обкатил.

Он – гений естества! И след опустошенья,

Который он простер, жизнь ярче осветит.

Смирись – ты не постиг природы назначенья!

Так в человечестве бич – гений зашумит —

Толпа его клянет средь дикого смятенья,

А он, свирепствуя, – земле благотворит.

(обратно)

4. Гроза

В тяжелом воздухе соткалась мгла густая;

Взмахнул крылами ветр; зубчатой бороздой

Просеклась молния; завыла хлябь морская;

Лес ощетинился; расселся дуб седой.

Как хохот сатаны, несется, замирая,

Громов глухой раскат; – и снова над землей

Небесный пляшет огнь, по ребрам туч мелькая,

И грозно вдруг сверкнет изломанной чертой.

Смутилась чернь земли и мчится под затворы…

Бегите! этот блеск лишь для очей орла…

Творенья робкие, спешите в ваши норы!

Кто ж там – на гребне скал? Стопа его смела;

Открыта грудь его; стремятся к небу взоры,

И молния – венец вокруг его чела!

(обратно)

5. Цветок

Откуда милый гость? Не с неба ль брошен он?

Златистою каймой он пышно обведен;

На нем лазурь небес, на нем зари порфира.

Нет, это сын земли – сей гость земного пира,

Луг – родина ему; из праха он рожден.

Так, видно, чудный перл был в землю посажен,

Чтоб произвесть его на украшенье мира?

О нет, чтоб вознестись увенчанной главой,

Из черного зерна он должен был родиться

И корень вить в грязи, во мраке, под землей.

Так семя горести во грудь певцу ложится,

И в сердце водрузив тяжелый корень свой,

Цветущей песнею из уст его стремится.

(обратно)

6. «Красавица, как райское виденье…»

Красавица, как райское виденье,

Являлось мне в сияньи голубом;

По сердцу разливалось упоенье,

И целый мир казался мне венком.

Небесного зефира дуновенье

Я узнавал в дыхании святом,

И весь я был – молитвенное пенье

И исчезал в парении немом.

Прекрасная, я вдохновен тобою;

Но не моей губительной рукою

Развяжется заветный пояс твой.

Мне сладостны томления и слёзы.

Другим отдай обманчивые розы:

мне дан цветок нетленный, вековой.

(обратно)

7. «Когда вдали от суеты всемирной…»

Когда вдали от суеты всемирной

Прекрасная грустит, уединясь, —

Слеза трепещет на лазури глаз,

Как перл на незабудочке сапфирной.

Веселием и роскошию пирной

Её улыбка блещет в сладкий час, —

Так два листочка розовых, струясь,

Расходятся под ласкою зефирной.

Порой и дождь и светят небеса;

И на лице прелестной сердцегубки

Встречаются улыбка и слеза.

Как тягостны приличию уступки!

Лобзаньем осушил бы ей глаза,

Лобзаньем запечатал эти губки!

(обратно)

8. «Бегун морей дорогою безбрежной…»

Бегун морей дорогою безбрежной

Стремился в даль могуществом ветрил,

И подо мною с кормою быстробежной

Кипучий вал шумливо говорил.

Волнуемый тоскою безнадежной,

Я от пловцов чело моё укрыл,

Поникнул им над влагою мятежной

И жаркую слезу в неё сронил.

Снедаема изменой беспощадно,

Моя душа к виновнице рвалась,

По ней слеза последняя слилась —

И, схваченная раковиной жадной,

Быть может, перл она произвела

Для милого изменницы чела!

(обратно) (обратно)
--">