Кнут Гамсун - Рождество в горах

Рождество в горах

Выпало очень много снега к Рождеству, маленький домик в горах выглядывал из-под снега только крышей и двумя верхними этажами. Впрочем, это была всего только хижина, — двор с одной коровой, одной свиньёй и овцой.

Здесь жило семейство зиму и лето своим хозяйством.

Мужа звали Тор, а жену Кирсти; у них было пятеро детей. Старших звали Тимиан и Калдея. Калдея была в услужении внизу под горой, а Тимиан перебрался в Америку. Из других троих, остававшихся дома, двое были мальчики, одна девочка: Ринальд, Дидрик и Томелена. Но Томелену обыкновенно звали Леной.

В этом году, как уже было сказано, к Рождеству выпало необыкновенно много снега, и старый Тор весь день разгребал снег, так что он совсем заморился и устал. Он прочёл уже всё в молитвеннике, что полагалось на Рождественский сочельник, и лёг затем на кровать, с трубкой в зубах. Жена варила что-то и хлопотала у очага, суетливо бегая всё время по комнате, постоянно находя что-нибудь привести в порядок.

— Дали скоту корм на вечер? — спросил Тор.

— Да, уж, конечно, дали, — возразила жена.

Тор покурил ещё некоторое время и сказал затем, усмехаясь в бороду:

— Что это ты варишь и жаришь весь вечер, жена? Не пойму, откуда ты всё это раздобыла?

— О, я богаче, чем вы думаете, — возразила Кирсти и сама рассмеялась на свою шутку.

За ужином в семье должна была подаваться водка, это был старый обычай, и Ринальд должен был разливать её по стаканам. Это была для него торжественная минута; он должен был держать в своих ручонках графин, разрисованный большими розанами. Глаза всех следили за ним.

— Держи графин в левой руке, когда ты наливаешь старшим, — сказал отец, — ты уже достаточно велик, чтоб перенимать и приучаться к этому.

Ринальд взял графин с розанами в левую руку. Он наливал так осторожно, что интересно было смотреть на него. Он высунул язык, нагнул голову на бок и наливал. Еда была совсем такая, как подают гостям: была булка, сироп и по яйцу на каждого. Видно было ещё по тому, что Рождество, что было и масло к хлебу.

Тор громко прочёл лютерову молитву перед обедом.

А после ужина маленький Дидрик спутал дни и поблагодарил отца и мать за обед, пожав им руки. Отец не остановил его. Когда тот кончил, Тор всё-таки сказал:

— Тебе не надо благодарить нас за обед сегодня вечером, Дидрик. В этом нет ничего дурного; но ты же знаешь, что благодарить за обед надо в вечер под Новый год.

Дидрику до того стало стыдно, что он весь съёжился и готов был разрыдаться, когда брат и сестра стали над ним смеяться.

Тор снова улегся на кровать с трубкой в зубах, а жена стала мыть посуду.

— Да, сколько снега сегодня навалило, — сказала она.

— Он ещё будет долго идти, — возразил Тор. — Вокруг луны кольцо, и вороны летают совсем низко над землей.

— Значит, идти завтра в церковь и думать нечего.

— И, Боже упаси, ты, верно, в календарь не посмотрела, если завтра рассчитываешь идти в церковь.

— А какой там аспект?

— Да он не лучше на вид безногого телёнка. А то бы я не стал так говорить.

— Ты просто сказать не хочешь! — воскликнула Кирсти.

— Дай-ка мне очки, Ринальд. Только, смотри, не урони их на пол, — продолжал Тор. И он ещё раз принялся рассматривать опасный аспект. — Да вот, посмотри-ка, — сказал он жене, — тут нисколько не лучше того, что я сказал.

— Господи Иисусе, помилуй нас грешных, — сказала Кирсти, складывая молитвенно руки. — Это вьюгу означает?

— Да, это означает вьюгу. Но это ещё не худшее. Если ты хочешь увидеть самый настоящий аспект, посмотри-ка под пятым февраля. Это не иначе будет, как сам антихрист с двумя рогами.

— Господи Иисусе, помилуй нас грешных. И Тимиана, что в Америке.

После этого восклицания в маленькой комнатке на некоторое время водворилось молчание. На дворе начиналась метель. Дети в это время разговаривали между собой и играли кто чем; кошка ходила между ними и ласкалась к ним.

— Мне бы очень хотелось знать, что король кушает в сочельник, — произнёс вдруг Дидрик.

— О-о, верно, самое хорошее масло и сладкие пирожки, — воскликнула маленькая Лена, которой было всего восемь лет и которая не обладала большими знаниями.

— Подумай, сладкие пирожки! да ещё с маслом! — сказал Дидрик. — И король, верно, выпивает один целый графин с розанами?

Но Ринальд, старший из них и давно уже вкусивший «просвещения», рассмеялся на эту болтовню.

— Только --">