Жан-Батист Андреа - Сто миллионов лет и один день
Название: | Сто миллионов лет и один день | |
Автор: | Жан-Батист Андреа | |
Жанр: | Зарубежная современная проза | |
Изадано в серии: | неизвестно | |
Издательство: | Polyandria NoAge | |
Год издания: | 2021 | |
ISBN: | 978-5-6045076-3-6 | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Сто миллионов лет и один день"
Станислас — палеонтолог, прозябающий в забытом подвале Парижского университета, ученый, которого спасает от тоски только замечательное чувство юмора. Однажды судьба дает ему шанс обрести все: истину, славу, друзей. Для этого нужно лишь подняться на горный ледник, найти пещеру и в ней — динозавра. Как совершаются великие открытия? Из каких травм, опыта, любви, встреч и потерь вырастают люди, способные идти до конца и даже еще дальше? Чье имя из горстки безумцев, штурмующих горы, останется в истории? Книга содержит нецензурную брань
Читаем онлайн "Сто миллионов лет и один день". Главная страница.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (55) »
Annotation
Станислас — палеонтолог, прозябающий в забытом подвале Парижского университета, ученый, которого спасает от тоски только замечательное чувство юмора. Однажды судьба дает ему шанс обрести все: истину, славу, друзей. Для этого нужно лишь подняться на горный ледник, найти пещеру и в ней — динозавра.
Как совершаются великие открытия? Из каких травм, опыта, любви, встреч и потерь вырастают люди, способные идти до конца и даже еще дальше? Чье имя из горстки безумцев, штурмующих горы, останется в истории?
Книга содержит нецензурную брань
ЖАН-БАТИСТ АНДРЕА
ЛЕТО
ОСЕНЬ
ЗИМА
ВЕСНА
ЖАН-БАТИСТ АНДРЕА
СТО МИЛЛИОНОВ ЛЕТ И ОДИН ДЕНЬ
Посвящается моим родителям
ЛЕТО
Я наверняка забуду многое — может быть, даже свое имя. Но никогда не забуду первую фоссилию. Небольшое морское членистоногое — трилобит, который тихо лежал себе и никому не мешал, пока в один весенний день наши дороги не пересеклись. В следующую секунду мы были друзьями навек.
Он и его товарищи поведали мне — когда я подрос и стал понимать их язык, — что им не раз приходилось съеживаться и уменьшаться. Так они выжили в борьбе с потоками лавы и кислоты, с нехваткой кислорода, с низко нависшим небом. А потом настал день, когда им пришлось сложить оружие, признать, что они отжили свое, и свернуться калачиком в теплом каменном чреве. Они приняли свое поражение и уступили место другим.
Другим оказался я, homo sapiens в брюках на вырост, стоящий в высокой траве тогда еще совсем юного века. В то утро 1908 года меня выгнали из класса, потому что я спорил с учительницей. Карл Великий — никакой не король франков, как утверждала она. Это моя собака, черный овчар, которого мы нашли в хлеву. Карл Великий, он же Корка. Он охраняет нас от злых духов и бродячих котов — они ведь часто действуют заодно.
Мадемуазель Тьер показала нам иллюстрацию — бородатый дяденька в короне и сверху буквы — К-А-Р-Л В-Е-Л-И-К-И-Й. Я уже умел читать и понимал, что буквы эти складываются в явное доказательство моей ошибки. Она сказала: «Ты прервал урок. Ничего не хочешь сказать классу?» И я ответил: «В следующий раз прав буду я!» Она взяла мой дневник и написала пером: «Дерзил на уроке». И дважды подчеркнула. Будь любезен принести это с подписью родителей.
Я шел домой по пыльной дороге, пережевывая свою грошовую браваду и обреченно хмурясь. Из всей местной детворы я единственный любил школу и был в ней лучшим учеником. И что я, виноват, что короля назвали собачьей кличкой?
По задернутым занавескам спальни я понял, что мать беспокоить нельзя. В такие минуты ей нужна была темнота, и только темнота. Командора на положенном месте на горизонте — там, где наши поля идут под уклон к деревне, — не было. Зато Корка, бдительно лежа на продуваемом пригорке у дома, как раз присутствовал. Он поднял свои славные уши и секунду смотрел на меня свысока — действительно немного по-королевски, — а потом снова заснул.
Я схватил молоток, идеальный инструмент для решения кучи проблем. Сподручней всего было применять его подальше от дома, и я пошел напрямик сквозь пышные гряды салата, пока на соседском поле не уперся в здоровый камень. Я мысленно наложил на него лицо мадемуазель Тьер — раз, два, три — и нанес по нему карающий удар. Камень раскололся сразу, словно только притворялся целым. Из его глубин, удивляясь не менее моего, выглянул мой трилобит — и прямо мне в душу.
Ему было триста миллионов лет, мне — шесть.
«Куда направляемся?»
Я ответил: «До конечной», ибо место, куда я еду, не имеет названия. Просто деревенька, затерянная в мареве летнего дня. Тип, сидевший под солнечным зонтом, протянул мне билет и снова заснул.
Передо мной мотается затылок, с каждым виражом рискуя отломиться от шеи. Старушка. Мы — единственные пассажиры: я, она и это адское пекло, которое ползет из всех
--">- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (55) »