Сборник - День поэзии в Москве

ЧЕЛОВЕКА

Товарищи, сюда —
От снежных гор Памира,
Где льдистая гряда
Века переломила.
Покиньте высоту,
Скорей ко мне, на помощь,
Скорей покиньте ту
Заоблачную полночь.
Спускайтесь с дальних гор,
Куда слетают реки.
Вы отложите спор
О снежном человеке.
Потерян след иной,
Иду землею зимней,
16

Запутал белизной
То снегопад, то иней.
Ни знаков и ни вех.
Ищу в дали безбрежной —
Потерян человек
Заснеженный и нежный.
Не то, что снежный ваш —
Виденье или сказка,
Не призрачный мираж.
Живая.
Сероглазка.
Мой нежный человек,
Смеющийся от снега!
Ее бровей разбег
Остановил с разбега.
Пока искал слова,
Она дышала рядом.
Но вдруг
Ее
Зима
Укрыла снегопадом.
Вот где-то здесь она —
Протягиваю руки.
Какая-то вина
Томит меня в разлуке.
Вот только что была.
Но нету, нету,
Нету!..
Бросайте все дела,
На поиски
По следу!
Вот состраданья след —
Не этот след нам нужен.
Вот жалость шла.
Но нет,
Подделку обнаружим.
Нас не собьет с пути
Похожесть или смежность,
Нет,
надо нам найти
Обиженную нежность.
Она теперь в беде,
Нуждается в защите.
Не где-нибудь, нигде,
В себе ее ищите.
17

Ищу я...
Тает снег.
Весною тянет прежней.
Потерян человек
Заснеженный
И нежный.
Леонид МАРТЫНОВ
ЛЖЕТЕ!

Видеть
Время, проходящее
По назначенному кругу,
Понимать происходящее —
Редко ставилось в заслугу.
И еще гораздо менее
Поощрялось, позволялось
Предугадывать затмения,
Но и это вычислялось.
Словом, хочется не хочется,
Как бы вы ни волновались,
А великие пророчества
Неминуемо сбывались.
Вот над этим мир и трудится.
И когда свистите, ржете:
Мол, не выгорит, не сбудется! —
Думаю спокойно:
— Лжете!
Сергей НАРОВЧАТОВ
РЕВОЛЮЦИОННАЯ УЛИЦА

Он был наивно-гордым,
Декрет уездной власти,
Хоть бой вели под городом
Деникинские части.

Воспринятый, как вызов,
Менял он, дерзко нов,
Дощечки у карнизов
Обшарпанных домов.

18

Он улицам названия
Переменял исконные...
О наименования
Революционные!

В них переписан наново
Истории закон —
На улице Ульянова
Главенствует уком.
Жестокая
Нещадная
На улице
Всю ночь

расплата,
рука —
Марата
не спит Чека.

Здесь души не застудятся,
Пылая вдохновенно,
Раз имя носит улица
Камиля Демулена.
И все слова поются
И песни хороводят —
На площадь Революции
Не зря она выходит.
И праздновала праздники,
И горевала горести,
Дела катили разные
По ней на разной скорости.

Грустила об утратах,
О молодости яркой,
Когда в конце тридцатых
Ее назвали Парковой.
Легли морщины хмурые
На каменном лице,
Разбит был Парк культуры
Совсем в другом конце.

Глядела с думой тяжкой
На зримые отсель
Чугунную фуражку,
Чугунную шинель.
19

Прошли года над городом,
Прошли крутой дорогою,
В своем решенье твердом
Перерешили многое.
И на другие нужды
Десятки тонн металла,
Для лучших целей нужные,
Убрали с пьедестала.

...Название закрашенное
Память отмывает,
Давнишнее, бесстрашное
Все четче проступает.

Так выпьем же за улицу
Влюбленно и надменно,
За улицу-разумницу
Камиля Демулена!

Роберт РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
СТИХИ О МОЕМ ИМЕНИ

Мне говорят:
«Послушайте,
упрямиться

чего вам?
Пришла пора
исправить
Ошибки отцов.
Перемените имя.
Станьте
Родионом.
Или же
Романом
в конце концов...»
Мне это повторяют...

А у меня на родине
в начале тридцатых
в круговерти дней
20

партийные родители
называли
Робертами
спеленатых,
розовых,
орущих парней...
Кулацкие обрезы
ухали страшно.
Кружилась над Алтаем
рыжая листва...
Мне шепчут:
«Имя Роберт
пахнет иностранщиной...»
А я
усмехаюсь
на эти слова...
Припомнитесь,
тридцатые!
Вернись,
тугое эхо!
Над миром неустроенным
громыхни опять.
Я скажу о Роберте,
о Роберте Эйхе!
В честь его
стоило
детей называть!
Я скажу об Эйхе.
Я верю:
мне знаком он —
большой,
неторопливый, как река Иртыш...
Приезжал в Косиху
секретарь крайкома.
Веселый человечище.
Могучий латыш.
Он приезжал
в морозы,
по-сибирски лютые,
своей несокрушимостью
недругов
разя.
Не пахло
иностранщиной!

21

Пахло
Революцией!
И были у Революции
ясные

глаза...

А годы над страною
летели громадно.
На почерневших --">