Сборник - День поэзии в Москве

столько свежести
и молодости в воздухе!
И под арбузы,
под гудки паровозные
у них дискуссии и тут
во всем размахе

о кибернетике,

о Марсе,
о Ремарке.
Москва-Товарная,
запомни их, пожалуйста,—
ну где им равные
по силе
и по жадности!
Они приходят
из Рязаней,
из Вологд.
Они ночей не спят —
бумагу изводят,
но пусть придется долго им помучиться,
из них,
настырных,
добрый толк получится!
Им предстоят открытья величайшие.
От них зависеть будут судьбы мира.
Ну, а пока
за то, что выручаешь их,
Москва-Товарная,
спасибо тебе, милая!
Егор ИСАЕВ
ИЗ ПОЭМЫ «СУД ПАМЯТИ»

Вы думаете, павшие молчат?
Конечно, да, вы скажете.
Неверно!
Они кричат,
Пока еще стучат
Сердца живых
И осязают нервы.
Они кричат не где-нибудь,
А в нас.
За нас кричат.
Особенно ночами,
Когда стоит бессонница у глаз
И прошлое толпится за плечами.
Они кричат, когда покой,
Когда
Приходят в город ветры полевые,
12

И со звездою говорит звезда,
И памятники дышат, как живые.
Они кричат
И будят нас, живых,
Невидимыми, чуткими руками.
Они хотят, чтоб памятником их
Была земля
С пятью материками.
Великая!
Она летит во мгле,
Ракетной скоростью
До глобуса уменьшена.
Жилая вся.
И ходит по земле
Босая Память — маленькая

женщина.
Она идет,
Переступая рвы,
Не требуя ни визы, ни прописки.
В глазах
То одиночество вдовы,
То глубина печали материнской.
Ее шаги неслышны и легки,
Как ветерки
На травах полусонных.
На голове меняются платки —
Знамена стран,
Войною потрясенных.
То флаг французский.
То британский флаг,
То польский флаг,
То чешский,
То норвежский...
Но дольше всех
Не гаснет на плечах
Багряный флаг
Страны моей Советской.
Он флаг победы.
Заревом своим
Он озарил и скорбь
И радость встречи.
И, может быть, сейчас покрыла им
Моя землячка худенькие плечи.

13

И вот идет,
Печали не тая,
Моя тревога,
Боль моя и муза.
А может, это гданьская швея?
А может, это прачка из Тулузы?
Она идет,
Покинув свой уют,
Не о себе — о мире беспокоясь.
И памятники честь ей отдают.
И обелиски
кланяются
в пояс.

Михаил ИСАКОВСКИЙ
ВРАГИ СОЖГЛИ РОДНУЮ ХАТУ

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?

Пошел солдат в глубоком горе
На перекресток двух дорог,
Нашел солдат в широком поле
Травой заросший бугорок.
Стоит солдат — и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат: «Встречай, Прасковья,
Героя — мужа своего.

Готовь для гостя угощенье,
Накрой в избе широкий стол:
Свой день, свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришел...»

Никто солдату не ответил,
Никто его не повстречал,
И только теплый летний ветер
Траву могильную качал.
14

Вздохнул солдат, ремень поправил,
Раскрыл мешок походный свой,
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой:

«Не осуждай меня, Прасковья,
Что я пришел к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.
Сойдутся вновь друзья, подружки,
Но не сойтись вовеки нам...»
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам.
Он пил, солдат, слуга народа,
И с болью в сердце говорил:
«Я шел к тебе четыре года,
Я три державы покорил...»

Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.

Василий К АЗИН
ТЫ НА ЗЕМЛЕ РОДНОЙ

И не обманываюсь:
Погасили
Тебе года ту молодость, ту стать,
Ту красоту,
С какой была ты в силе,
По-моему, и ангелом блистать.
А все же красотой ты
Вся земная,
Сильна и в обедненности такой,
Мне гордо выпрямиться помогая,
Подмятому любой бедой.

15

И так держусь я за тебя,
Не скрою,
Что в счастье мысль и пуганет подчас:
Что б не в Москве, а случая игрою,
Ну где б ты там, в Нью-Йорке,
Родилась?
Какую б видеть мне
В судьбе нескладность,
Не встреть тебя удачей земляка:
Ведь всю твою девичью ненаглядность
Завлек бы Голливуд наверняка.

Как бросился б я в публику к экранам!
Как ждал бы в нетерпенье, что вот-вот
Вдруг из-за небоскребов океаном
Какой-то кадр
Тебя мне в жизнь втолкнет!

Втолкнет и вспять под небоскреб к порогу
Отбросит загребущею волной.
Но слава богу, слава богу:
Ты на земле родной,
Ты здесь,
Со мной.
Михаил ЛУКОНИН
В ПОИСКАХ НЕЖНОГО --">