Игорь Миронович Губерман - Гарики на все времена (Том 2)

class='book'> 70 Не внемлет голосу погоды

упрямый ген в упорном семени:

терпя обиды и невзгоды,

еврей блаженствует в рассеяньи.

71

В мире много идей и затей,

но вовек не случится в истории,

чтоб мужчины рожали детей,

а евреи друг с другом не спорили.

72

В мире лишь еврею одному

часто удается так пожить,

чтоб не есть свинину самому

и свинью другому подложить.

73

Мир наполнили толпы людей,

перенесших дыханье чумы,

инвалиды высоких идей,

зараженные духом тюрьмы.

74

Земля моих великих праотцов

полна умов нешибкого пошиба,

и я среди галдящих мудрецов

молчу, как фаршированная рыба.

75

Слились две несовместные натуры

под покровом израильской кровли —

инвалиды российской культуры

с партизанами русской торговли.

76

За мудрость, растворенную в народе,

за пластику житейских поворотов

евреи платят матери-природе

обилием кромешных идиотов.

77

Живу я легко и беспечно,

хотя уже склонен к мыслишкам,

что все мы евреи, конечно,

но некоторые — слишком.

78

Душу наблюдениями грея,

начал разбираться в нашем вкусе я:

жанровая родина еврея —

всюду, где торговля и дискуссия.

79

Я счастлив, что жив и неистов

тяжелый моральный урод —

мой пакостный, шустрый, корыстный,

настырно живучий народ.

80

Еврей не каждый виноват,

что он еврей на белом свете,

но у него возможен брат,

а за него еврей в ответе.

81

Евреев тянет все подвигать

и улучшению подвергнуть,

и надо вовремя их выгнать,

чтоб неприятностей избегнуть.

82

Не терпит еврейская страстность

елейного меда растления:

еврею вредна безопасность,

покой и любовь населения.

83

Как ни скрывался в чуждой вере,

у всех народов и времен

еврей заочно к высшей мере

всегда бывал приговорен.

84

Особенный знак на себе мы несем,

всевластной руки своеволие,

поскольку евреи виновны во всем,

а в чем не виновны — тем более.

85

Под пятой у любой системы —

очень важно заметить это —

возводили мы сами стены

наших тесных и гиблых гетто.

86

Нельзя, когда в душе разброд,

чтоб дух темнел и чах;

не должен быть уныл народ,

который жгли в печах.

87

Евреи знали унижение

под игом тьмы поработителей,

но, потерпевши поражение,

переживали победителей.

88

Пустившись по белому свету,

готовый к любой неизвестности,

еврей заселяет планету,

меняясь по образу местности.

89

Спеша кто куда из-под бешеной власти

евреи разъехались круто,

чем очень и очень довольны. А счастье

оно не пришло почему-то.

90

Варясь в густой еврейской каше,

смотрю вокруг, угрюм и тих:

кишмя кишат сплошные наши,

но мало подлинно своих.

91

Мне одна догадка душу точит,

вижу ее правильность везде:

каждый, кто живет не там, где хочет, —

вреден окружающей среде.

92

Навеки предан я загадочной стране,

где тени древние теснятся к изголовью,

а чувства — разные полощутся во мне:

люблю евреев я, но странною любовью.

93

Что изнутри заметно нам,

отлично видно и снаружи:

еврей абстрактный — стыд и срам,

еврей конкретный — много хуже.

94

--">