Игорь Миронович Губерман - Гарики на все времена (Том 2)

света

спят гены строителей тьмы.

23

Россию покидают иудеи,

что очень своевременно и честно,

чтоб собственной закваски прохиндеи

заполнили оставшееся место.

24

Как бы ни слабели год от года

тьма и духота над отчим домом,

подлинная русская свобода

будет обозначена погромом.

25

Чтоб русское разрушить государство,

куда вокруг себя ни посмотри, —

евреи в целях подлого коварства

Россию окружают изнутри.

26

Не верю в разум коллективный

с его соборной головой:

в ней правит бал дурак активный

или мерзавец волевой.

27

Не зря тонули мы в крови,

не зря мы жили так убого,

нет ни отваги, ни любви

у тех, кого лишили Бога.

28

Весело на русский карнавал

было бы явиться нам сейчас:

те, кто нас душил и убивал,

пишут, что они простили нас.

29

В России жил я, как трава,

и меж такими же другими,

сполна имея все права

без права пользоваться ими.

30

Лихие русские года

плели узор искусной пряжи,

где подо льдом текла вода

и мертвым льдом была она же.

31

В любви и смерти находя

неисчерпаемую тему,

я не плевал в портрет вождя,

поскольку клал на всю систему.

32

Злая смута у России впереди:

все разъято, исковеркано, разрыто

и толпятся удрученные вожди

у гигантского разбитого корыта.

33

Когда вдруг рухнули святыни

и обнажилось их уродство,

душа скитается в пустыне,

изнемогая от сиротства.

34

Россия ждет, мечту лелея

о дивной новости одной:

что наконец нашли еврея,

который был всему виной.

35

Ручей из русских берегов,

типаж российской мелодрамы,

лишась понятных мне врагов,

я стал нелеп, как бюст без дамы.

36

На кухне или на лесоповале,

куда бы судьбы нас ни заносили,

мы все о том же самом толковали —

о Боге, о евреях, о России.

37

Хоть сотрись даже след от обломков

дикой власти, где харя на рыле,

все равно мы себя у потомков

несмываемой славой покрыли.

38

Я разными страстями был испытан,

но главное из посланного Богом —

я в рабстве у животных был воспитан,

поэтому я Маугли во многом.

39

Российскую власть обесчещенной

мы видим и сильно потоптанной,

теперь уже страшно, что женщиной

она будет мерзкой и опытной.

40

Нельзя не заметить, что в ходе истории,

ведущей народы вразброд,

евреи свое государство — построили,

а русское — наоборот.

41

Едва утихомирится разбой,

немедля разгорается острей

извечный спор славян между собой —

откуда среди них и кто еврей.

42

Я снял с себя российские вериги,

в еврейской я сижу теперь парилке,

но, даже возвратясь к народу Книги,

по-прежнему люблю народ Бутылки.

43

В автобусе, не слыша языка,

я чую земляка наверняка:

лишь русское еврейское дыхание

похмельное струит благоухание.

44

Приемлю, не тоскуя и не плачась,

древнейшее из наших испытаний —

усушку и утруску наших качеств

от наших переездов и скитаний.

45

Не в том печаль, что век не вечен, —

об этом лучше помолчим,

а в том, что дух наш изувечен

и что уже неизлечим.

46

Везде все время ходит в разном виде,

мелькая между стульев и диванов,

--">