Панч - Московский батрак

выплетать ловушки

(куда беспечные зверушки

и птички, дружно как один,

легко и скучно попадают,

хоть пешим ходом, хоть летая),

то… точно ты уже поэт!

Плетельщик шёлковых тенет,

создатель западней отличных —

красивых, прочных, симметричных.

В таких доверчивый читатель,

метафор ярких почитатель,

готов запутаться душой!

Как только впечатлён — он твой!

Он пойман!

…Или же она.

Что слаще. Ведь хмельней вина

её проснувшая страсть.

Тем легче бедненькой пропасть,

чем искушённей искуситель —

певец, прелестных слов сказитель.

И Демон, что сгубил Тамару

любовным инфернальным жаром,

и Фауст, Гретхен возжелавший

и девственность её укравший —

суть пауки.

И суть поэты.

Они воспеты и… отпеты.

Вампиры нежных женских душ…

А что мужья? — объелись груш.

Вернёмся к злому паучине.

Сидел он как-то в паутине

и сочинял (ну, как уж мог),

по сойке скорбный некролог.

Её иссосанное тело

пустою куклою висело

над головою кровососа.

…Стихи лились быстрей поноса.

И вдруг биение быстрых крыл

(на строчке: "Я ж тебя любил!"),

паук-писака ощутил.

"Попалась пташка!"

Сеть дрожала.

Из брюха высунувши жало,

наверх помчался паучок

со всех восьми послушных ног.

Вот добежал.

 "Как хороша!"

Липчайшей нитью, не спеша,

милашку-ласточку опутал —

как в шубку серую укутал.

Надёжен кокон — не сбежать.

Теперь ужалить

и сосааать.

Из нежной шейки кровь вкуснеей…

("Где кружка? Нянечка, налей…")

— Подлец! — прекрасные глаза

открыла птица и слеза

упала пауку на грудь…

"Ах, сердце!" — Поздно, не вдохнуть

без сладкой боли… Что за бред?

Он в плен не попадался, нет!

ЕГО любили, это да.

Но чтобы он?! Да ерунда!

"Сейчас я жало ей воткну

и впрысну яд. Быстрее, ну!"

Преодолел себя палач.

Любви новорождённой плач

в душе горящей затушил,

почти воткнул, почти решил…

…Тут и запела птица-рай.

 "Играй, любимая, играй!

На струнах гибнущей души…

Души, любимая, души!

Твой голос — дивный сладкий яд!

А песни — голову кружАт.

Я — графоман, ты — поэтесса.

Я старый нищий, ты

 - принцесса!

Не погублю, лети из леса!

Из этих лап, из этих рук…" —

И птицу

отпустил паук…

— А ну-ка прочь! Окончен бал! —

В душе рыдая, он кричал.

— Поёшь ты плохо, голос лжив!

Неблагозвучен, некрасив!

Лети отседова давай!

(А сердце плакало: "Прощай!")

Мечты — туман, а жизнь — говно.

Уж сети порваны давно…

Паук внимает пенью Птицы.

Но вслух

 он только матерится.

— Лети отседова давай!

…Прощай навеки, Птица-рай.

07.04.21

Лапландия

Стих примыкает, как финальный, к циклу "Моя Закатная звезда". Позже будет добавлен в соответствующий сборник.

Метель рыдала, снег летел,

унылый ветер песни пел.

А в очаге, теплом маня,

плясали языки огня…

Как эта холоднА зима!

Как хОлодна…

и как… красива?!

Ах эти вьюжные извивы,

Они свели меня с ума!

Сияния северного грива!

Привет, Лапландия страна!

Здесь воздух свеж и так пьянит,

бодрит и голову кружИт.

Сверкает снег, искрится лёд!

Январь ликует и поёт!

                                     ×

…Походка зимняя легка.

Но вот весна

и облака

на юг неспешно уплывают,

сугробы слякоть заменяет.

Стихи же

уступают прозе.

Нагую душу иззанозив,

сосульками,

спешу в Россию,

мечтая Об анестезии.

Прощай, Лапландия страна!

Зима мне больше

не нужна.

Слегка хочу

на Север,

но

прикрыл и двери, и окно.

Метель  утихла,

стаял снег,

забыт --">