Василий Васильевич Каменский - Партизаны

смирно,

Как былина.

  Росли цветы, трава, кусты,

И рдела сочная малина.

  Зверьки скрывалися в норах.

Гостили птицы летом.

  Гостили люди иногда,

Когда была беда.

  Все пребывало втайне,

Как сейчас,

  И будет впредь всегда.

И нет ничего иного.

  Тем лучше для больного.

Пусть вздрогнет

  Иногда больной,

Гроза проходит стороной.

  Вот, чу, гремят,

Гудят моторы,

  Грохочут эхом

Лес и горы.

  Птиц ищут в тучах

Тщетно взоры.

  И кто летит?

Как знать о том

  В тылу врага,

В лесу глухом.

  Лишь только ночь

Спасает здесь.

  И чем черней,

Смелей отряд,

  И тем светлей

Враги горят,

  Не рады

Жизни и войне.

  Враги в тылу –

В дыму, огне;

  В безумьи бездны

Все умы,

  В тисках железных

Смертной тьмы.

  Что будет дальше?

Их страх берет:

  Пред ними пропасть

Открыла рот.

  Поглотит смерть

Их навсегда,

  И не останется следа,

Кроме позорного стыда

  За всю их грязь,

За всю их мразь,

  За всю их

Дьявольскую власть.

  О, час испытаний!

Путь тяжел.

  . Прошла еще неделя косо.

Прихрамывая, опираясь

  На еловый посох,

В овраг, в свой штаб, пришел,

  Сердито озираясь,

Филипп Иваныч.

  Теперь задумал дед

Фашистам дать

  Еще сокрушительный ответ,

Решил: одно спасение,

  Чтоб было, как землетрясение.

Моряк с сибиряком

  Раскинули большие сети:

Успели побывать

  За горною рекой,

У боевых соседей.

  Там оказалась сотня партизан

И все на свете:

  Ручные пулеметы, минометы,

Гора гранат

  И главный клад –

В земле запрятан танк.

  Командовал отрядом

Морозов, капитан

  Из Сталинграда.

Был создан план

  По мысли деда:

Соединиться вместе

  Для ответа и дать

Фашистам бой в селе,

  Где кровь не сохнет на земле

От зверской, яростной расправы,

  Но где есть ход

Лесной канавы

  До крайней хаты голубой;

Откуда можно

  Двинуть бой

Во вражьем центре в лоб, в упор,

  Врасплох в средине ночи,

Чтобы стереть зверье короче.

  И там уж есть Егор,

Колхозник – пулеметчик,

  Пробравшийся к врагам в кольцо.

А в эту ночь,

  Когда явился дед,

Направились туда же по канаве

  Одиннадцать бойцов.

Помог им дождь,

  И ветер помогал,

Когда любой дремал шакал

  И ежился промокший,

И каждый часовой,

  Оскалив рот, с проклятием шагал

Предчувствуя погибель

  На краю села,

Где в слякоти носилась смерть,

  От жажды крови весела,

Чтоб заплатить убийцам

  Неповинных душ

Втройне смертельный куш.

  Так час расплаты наступил

В одну из тьмы ночей,

  Когда тревожны были сны

Усталых палачей.

  Им всем казалось,

Что кругом

  Несется плач детей

И женщин. Каждый дом

  Грозил предвестьем

Скорой мести.

  Пьяные от крови и вина,

Людское горе зло хлебая,

  Они забыли об одном,

Что с краю хата голубая

  Глядит взывающим,

Обугленным, зияющим окном

  И клятвой дышит…

Ветер, дождь

  Уж третью ночь подряд

Хлестали. И враг не слышит

  И не видит, как из окна,

Пробравшись по канаве роем,

  Один за другим,

Ползет волна

  Спасителей-героев.

И вот ударил час в набат,

  И дрогнула Земля

От взрывов бомб, гранат.

  Взлетели танки,

Ряд машин. Боеприпасы

  Грохотали громом.

С горючим склянки, банки,

  Блестя, взвивались в воздух

Над каждым домом,

  Где враги укрылись.

Звенели стекла вдрызг,

  Гремел огонь внутри

Штабных квартир.

  Казалось, в смерче искр,

В аду пальбы,

  Метался мир.

Едва в окне, как призрак,

  Являлся фашистский командир,

Его разила

  Мстительная сила.

Он падал из окна,

  Как будто кланялся с мольбой

Простить грабеж, разбой

  И слезы вдов, сирот.

Но в гневе всемогущ народ

  И не щадит убийц

В часы расплаты,

  Когда в огне очаг и хаты.

Мысль только о врагах.

  Священная война!

Вот женщина

  С ребенком на руках –

Ее лицо в крови –

  Бежит по улице с гранатой

И швыряет бомбу в яму

  За горящей хатой:

Там с пулеметом

  Офицер и три солдата.

Взрыв. Из ямы

  Бухнул столб огня,

Земли, мясных кусков.

  – За Сталина! – кричала мать,

К ней подскочил, кляня

  Детей и женщин, зверь – фашист

И над ребенком штык занес,

  Но подбежал матрос

Иван Гаврилыч вмиг

  И посадил врага на штык.

А на него набросилась орава,

  Смертельная --">