Василий Васильевич Каменский - Партизаны

жажда.

«Теперь бы в рот лимон, –

  Подумал он, –

Ну, съел бы с кожурой,

  Аль красного винца стакан».

И еще подумал:

  «Филипп Иванович – герой,

Привольный человек,

  Душевный старикан.

И даже бороду отсек», –

  И вслух сказал:

– Найди такого.

  – Ты о чем?–

Шепнул Филипп.

  – Я насчет тут елок, лип.

Вот ищу такую ель,

  Чтоб найти тебе постель

Да посуше, да поглаже.

  Для перины

Мху надрать,

  Уложить тебя в постель.

Был бы ты, больной, согрет.

  Я уж знаю это дело

И устрою лазарет.

  – Ох ты, голубь золотой.

Вижу: я, ведь, тут бывал…

  Стой-ко, стой,

Почуять дай.

  Там, направо, есть увал,

А за ним овраг крутой,

  Там найдем навес.

Стратегия нужна.

  – Есть стратегия.

Гаврилыч зашагал

  Направо, в лес.

Теперь уж ветер

  Здесь гулял:

То налетит

  Порывом, напролом,

Пригнет вершины

  Реющим крылом;

То вдруг застынет,

  Будто черный сон

В необитаемой пустыне.

  И ветви хвойные

Шумят, шумят

  И в тайном разговоре

Волнуются между собой,

  Как волны в море.

В небе чернота, смола.

  Густая мгла

Все тропы замела.

  Ни зги. И даже зверь

Не ходит на добычу,

  Спит в берлоге,

Не любит непогоды –

  Такой обычай –

На своей дороге,

  На путях испытанного круга.

А человек несет

  В такую ночь

Больного друга

  Сквозь темь лесов глухи,

Спасая жизнь

  Родной души,

Ради одной отрады –

  Спасти.

И этот человек

  Не ждет награды,

Кроме той,

  Что скажут:

«Голубь золотой».

  – Ну, стой, Гаврилыч,

Стой. Вот мы у врат,

  И тут овраг,

Овраг крутой, густой,

  Знакомый ров.

Спусти меня,

  Клади в траву.

Я тут уж свой.

  Ползи ко рву

И по кайме ищи навес,

  А я уж подсвищу

Совой. Ты мне легонько взвой.

  Бери налево, по кайме.

Ползи, прощупай, не свались.

  – Есть, не свалиться в слизь.

Уполз Гаврилыч,

  Скрылся в тьме.

Дед тело жаркое простер,

  Взглянул

В синеющий простор.

  Недолго до утра.

Не тучи бы –

  Светлее было.

А рана ныла, ныла.

  Боль нестерпимо жгла,

Как раскаленная игла.

  Терпел старик.

Нога распухла.

  Мешались мысли,

Но к твердости привык

  И знал: он – часовой,

Поэтому, пусть боль,

  Мучительная боль,

Но он стонал совой.

  Он соблюдал свой пост

И думал гордо:

  «А все-таки свалили мост

И разгромили ловко

  Фашистское гнездо.

Теперь там

  Сколько поездов

Стоят без толку,

  Кусают губы,

А мост в реке

  Полощет зубы,

Никого не грея.

  Эх, дать бы им сюда

Сынка Сергея

  Да двух сынков с боков…

Ну, разбомбили бы

  Чертей до тла подков

Фашистских сапогов.»

  Жара в траве…

Мешались мысли в голове.

  . То детство промелькнет

В деревне на Урале,

  Когда в «солдатики»

С отцом играли.

  Отец рассказывал народу

Про севастопольскую оборону.

  То кажется:

Горит в огне,

  . В кузнечных топках,

И нет воды кругом.

  То видит молодым себя,

В манчжурских сопках

  Бежит на штурм бегом.

То лютою зимой

  Воюет с Колчаком,

Вскрывает гроб штыком

  И видит… золото.

Филипп Иваныч

  Очнулся утром рано

В пещере, под навесом.

  Нога подвязана

На вбитый кол.

  Несносно ныла рана.

Над тихим лесом

  Вставало щедро солнце.

Слепил винтовки ствол,

  Лучем играя.

Гаврилыч спал,

  Укрывшись ветками у края.

Перекликались птицы,

  Веселый день встречая.

Больному мало спится,

  Теперь ему уж мнится:

Сидит ой дома

  За стаканом чая

И собирается жать в поле.

  В сажень, ведь, рожь,

И лошади не видно в хлебе.

  А тут, как в склепе.

Но вот от боли

  Схватывает дрожь,

Воды испить бы…

  Дед поднял голову с подушки

Из травы, глядит:

  Вода тут, в кружке,

Сало, сухари и сахар,

  И на листке малина.

Старик к воде прильнул

  Иссохшими губами,

На моряка взглянул:

  «Гаврилыч сам – малина,

Могучий человек.

  Ужо нога пройдет,

Почище навернем набег

  На людоедов. Спи, сынок.

Моя нога

  Им обойдется в тыщу ног.

А за убитых братьев

  Сотрем с земли всю рать их,

Придумаем рожна.

  Стратегия нужна…»

Уснул старик.

  Пещеру солнце осветило.

Пригрело ласково сынов

  Для лучших снов.

Во рву глухом

  Все неизменно было,

Как было век кругом.

  В овраге старые деревья,

Покрытые зеленым мхом,

  Лежали --">