Василий Васильевич Каменский - Стихи

чурлит –

Ты только наклонись.

Радуйся! Он для тебя.

Жить чудесно!

Подумай:

Вечерняя тихая ласка,

Как любимая сказка,

Усадит тебя на крутой бережок.

Посмотри, как дружок

За дружочком отразились

Грусточки в воде.

И кивают. Кому?

Может быть, бороде,

Что трясется в зеленой воде.

Тихо – грустно. Только шепчут

Нежные тайны свои

Шелесточки – листочки.

Жить чудесно! Подумай:

Теплая ночь развернет

Пред тобой сине-темную глубь

И зажжет в этой глуби

Семицветные звезды.

Ты долго смотри на них.

Долго смотри.

Они поднимут к себе,

Как подружку – звезду,

Твою вольную душу.

Они принесут тебе

Желанный сон – о возлюбленной.

И споют звездным хором:

Радуйся! Жизнь для тебя.

1909

Русский звенидень

Звени, Солнце! Копья светлые мечи,

лей на Землю жизнедатные лучи.

Звени, знойный, краснощекий,

ясный-ясный день!

Звенидень!

Звенидень!

Пойте, птицы! Пойте, люди! Пой, Земля!

Побегу я на веселые поля.

Звени, знойный, черноземный,

полный-полный день.

Звенидень!

Звенидень!

Сердце, радуйся и, пояс, развяжись!

Эй, душа моя, пошире распахнись!

Звени, знойный, кумачовый,

яркий-яркий день.

Звенидень!

Звенидень!

Звени, Солнце! Жизнь у каждого одна,

лучезарная, бегучая волна.

Звени, знойный, разудалый,

русский, алый день.

Звенидень!

Звенидень!

<1910>

Чурлю-Журль

Звенит и смеется,

Солнится, весело льется

Дикий лесной журчеек,

Своевольный мальчишка:

Чурлю-журль,

Чурлю-журль!

Звенит и смеется,

И эхо живое несется

Далеко в зеленой тиши

Корнистой глуши:

Чурлю-журль,

Чурлю-журль!

Звенит и смеется.

Отчего никто не проснется

И не побежит со мной

Далеко в разгулье:

Чурлю-журль,

Чурлю-журль!

Смеется и солнится,

С гор несет песню

Звенит и смеется.

И не видит: лесная леси́нка

Низко нагнулась над ним,

И не слышит цветинка

Песню ответную,

Еще зовно зовет:

Чурлю-журль,

А чурлю-журль!

<1910>

Серебряные стрелки

Серебряные стрелки, серебряные стрелки!

В полдень,

на речушке Извивушке,

на дощатом плотике,

под зелеными грусточками,

схоронившись от жары,

я лежу,

и, прислонившись

носом к самой воде,

я гляжу на зеленое дно,

и мне все ясно видно.

Вот из-под плотика

выплывают две остроглазые

рыбки и,

сверкнув серебром, убежали.

Из-под камешка

вдруг выскочили пузырьки,

бусами поднялись наверх

и полопались. Кто-то

прошмыгнул в осоку

и оставил мутный след.

Где-то булькнуло.

И под плотик пронеслась

стая серебряных стрелок.

Успокоилось.

Рука течения снова

спокойно стала гладить

зеленые волосы дна.

На солнечном просвете

сквозь кусты в воде

что-то – не видно что –

беленькое, крошечное

заиграло радужными лучами,

как вечерняя звездочка.

У! Из-под плотика выплыла

целая туча рыбешек.

И вот потянулись вперед,

рассыпались, зашалили,

точно только что выпущенные

школьники из школы.

Ужо подождите учителя –

старого окуня

или учительницу –

зубастую щуку –

они вам зададут!

Ого! Все разбежались.

То-то. Кто куда?

Потом все – откуда?

Снова столпились

и побежали дальше.

Над головой веретешко

пролетело, за ним кулик.

Ветерок подул,

закачались кроткие,

зеленые грусточки

над речушкой

Извивушкой.

Хлюпнула вода под плотиком.

Стрельнула серебряная

быстрая стрелка

и запуталась в шелковых

ленточках осоки.

Ну, вот… Ах ты!..

Вот напугала дикая:

чуть не в нос стрельнула

шальная стрелка.

Я даже отскочил.

<1910>

На аэропланах

Бирюзовыми

Зовами

Взлетая и тая

В долины лучистые

Покоя земли,

Раскрыляются крылья,

Быстрины взметая, стаи –

Цветистые птиц корабли.

Воздухом –

Духом

Душа изветрилась,

Будто не хочется

Знать о земном

Крыльями воля

Людей окрылилась, – дни

Океанятся

Звездным звеном.

Тегеран и Бомбей,

Москва и Венеция –

Крыловые пути

Людей-лебедей.

Каир и Париж,

Берлин и Турция

Перекинулись

Стами устами

Из крыльев мостами

Разлет развели

Стаи – цветистые

Птиц --">