Игорь Сунерович Меламед - Арфа Серафима: Стихотворения и переводы

миг

Не менее приятно думать мне,

Что нынешние чувства лишь залог

Блаженств грядущих. Я надежды полн,

Хоть сильно изменился с той поры,

Как в первый раз взошёл на эту высь,

Когда скакал, как молодой олень,

По горным кручам и по берегам

Глубоких вод и больше походил

На перепуганного беглеца,

Чем на счастливца. А природу я

(И даже в дни неистовых забав

Мальчишеских, забытых навсегда)

Боготворил. — Мне трудно передать,

Каков я был! Гремящий водопад

Любил я страстно; дикая скала,

Цветущая гора, дремучий лес,

Их линии, их цвет — без всяких чар

Мне голову кружили: это был

Стихийный и беспримесный восторг,

Без слов, без мыслей, и питался он

Лишь тем, что видно взору. Время то

Давно прошло и унесло с собой

Все упоенья бурные. Но я

Не сетую, не сокрушаюсь — мне

Иные были посланы дары.

И на природу я теперь гляжу

Не как бездумный юноша, и в ней

Я часто слышу музыку добра,

Которая печальна и нежна,

Но вместе с тем способна подчинять

И взыскивать. Я чувствую во всём,

Волнения и счастья не тая,

Присутствие возвышенных начал,

Ту благодать, разлитую вокруг,

Какой полны и солнечный закат,

И воздух, и округлый океан,

И небо, и сознание моё,

Тот дух, что управляет искони

Всем мыслящим и мыслимым, и всё

Собой насквозь пронзает. Оттого

Я так люблю и горы, и леса,

И пастбища, и то, что рождено

Землёй зелёной, весь могучий мир

Глаз и ушей, что полусотворён^[8]

Ими самими; и природа мне

Дала язык для выраженья чувств:

Она — опора помыслов моих,

Блюстительница сердца и душа

Всех нравственных стремлений.

     Может быть,

Когда б я этих истин не постиг,

То вовсе пал бы духом: но теперь

Ты здесь, со мной, на этих берегах

Реки прекрасной, дорогой мой друг,

Любимый друг, и в голосе твоём

Ловлю я звук былых моих страстей,

И мой былой восторг в твоих глазах

Безумных вижу. Прежнего себя

Пока ещё я узнаю в тебе,

Сестра моя! Молюсь и верю я,

Что любящего сердца никогда

Природа не отринет: ей самой

Приятно будет нас всю жизнь вести

От блага к благу, и она вольна

Нас так настроить на высокий лад,

Таким спокойствием и красотой

Исполнить, что ни злые языки,

Ни суд глупцов, ни себялюбцев смех,

Ни чья-то лицемерная приязнь,

Ни череда однообразных дней

В унынье нас не ввергнут и вовек

Не разуверят в том, что жизнь вокруг

Благословенна. Так пускай луна

Тебе сияньем освещает путь

И горный ветер свежестью обдаст

Твоё лицо, и в будущем, когда

Ты отрешишься от былых безумств

Для мирных наслаждений и любви

К прекрасному, — в душе твоей, мой друг,

Гармония пристанище найдёт;

И если одиночество, печаль

И боль тебе придётся испытать,

Ты тотчас же утешишься, поверь,

Лишь только вспомнишь с нежностью меня

И эти увещания мои.

Когда я буду там, где уж нельзя

Услышать голос твой, увидеть блеск

В твоих глазах, — быть может, вспомнишь ты,

Как возле восхитительной реки

Стояли мы и как в былые дни

Природе здесь я ревностно служил,

Неутомимый в пламенной любви,

В любви священной. И не позабудь,

Что после стольких странствий, стольких лет

Отсутствия, весь этот дивный вид,

Все эти воды, скалы и леса

Ещё дороже стали для меня —

Отчасти и благодаря тебе.

Примечания

1

Не могу не отметить, что на протяжении многих лет авторская редакция этой строки была более лаконичной: Всё пустое. При сравнительно небольшом количестве написанных стихотворений, их тексты постоянно оттачивались, совершенствовались в соответствии с общей установкой поэта на необходимость приближения к идеальной и объективной уравновешенности и гармонии стиха — об этом далее будет случай поговорить подробнее.

(обратно)

2

Цитата по памяти; среди опубликованного и имеющихся у автора статьи рукописей данное --">