Роберт Иванович Рождественский - Землю спасти

умиротворенный, аполитичный, свободный, уверенный в своей непогрешимости, — все равно твоя свобода не стоит выеденного яйца. Потому что ты лжешь самому себе, отворачиваясь от политики!

Мир устроен так: быть вне политики — это, помимо фарисейства, тоже политика!

Вполне конкретная. Имеющая определенные — весьма древние — традиции. Служащая определенным классам, определенным целям, определенным идеалам. Так обстояло дело во все времена, так оно обстоит и сегодня. Независимо от того, хочешь ты этого или не хочешь.

Внешне же твоя «аполитичность» напоминает поведение ребенка, который, закрыв глаза ладошками, думает, что его не видно. Ребенок счастлив, когда взрослые начинают притворно ахать и причитать: «Где это наш мальчик?! Куда это он спрятался?!»

Ребенку весело. С ним играют. С тобой так играть не будут. А если и будут, то только до тех пор, пока «сильных мира сего» устраивает твоя невмешательская позиция. Только до тех пор.

И когда ты оторвешь ладони от глаз, когда ты приготовишься крикнуть: «Вот он я!!» — никто не обрадуется, никто не погладит тебя по голове. И окажется, что все время, пока ты был с закрытыми глазами, пока ты играл в свою «личную свободу», — жизнь продолжалась и тебя вели. Вели, не думая о тебе. Вели, презирая тебя. Вели, посмеиваясь над твоей глупостью и наивностью.

Ты оторвешь ладони от глаз, оглядишься вокруг и… дай бог, чтобы у тебя хватило времени отшатнуться от края пропасти!..

Вот так-то, милый ревнитель «свободы, которая — вне политики».

Пора называть вещи своими именами. Пора понять, что в «театре», именуемом жизнью, зрительного зала не существует. Есть борьба. Есть схватка. Мест «над схваткой» или «около схватки» архитектор не предусмотрел. Нет таких мест. И никогда не будет!

А значит, каждому человеку надо еще и еще раз продумать свое отношение к тому, что происходит в нынешнем тревожном мире. Каждому человеку надо сделать выбор. Правильный выбор. И — действовать.

Понятие «мы» состоит из миллионов «я». Разных «я». Абсолютно не похожих друг на друга. Добрых и злых. Старых и молодых. Спокойных и темпераментных. Отягощенных семьей и одиноких. Ворочающих целыми отраслями промышленности и отвечающих, скажем, всего лишь за чистоту на лестничной клетке.

«Если я гореть не буду, если ты гореть не будешь, если мы гореть не будем, — кто ж тогда развеет тьму?» Назым Хикмет спрашивал об этом не зря.

И совсем не зря поставил он личное местоимение «я» впереди личных местоимений «ты» и «мы».

Такое «яканье» в данном случае вовсе не признак нескромности. И не выпячивание собственной персоны. Речь-то ведь идет о горении! Горении во имя свободы. Во имя будущего. Во имя того, чтобы тьма безумных рассуждений о допустимости ядерной войны была развеяна навсегда!

Так что «я», стоящее в самом начале, здесь удивительно на месте. Потому что сегодня только так и можно жить на этой древней, на этой прекрасной, на этой кровоточащей планете!

И если ты хочешь, чтобы человечество стало мудрее, чем оно есть, начинай с себя.

И если ты хочешь, чтобы новой войны не было, чтобы все люди на земле стали сторонниками мира, начинай с себя!

И не спрашивай: «А что я могу?..»

Ты можешь. Ты все можешь!

«Что же такое «мы»?..»

Что же такое

                   «мы»?

Мы —

из лесов безбрежных.

Мы —

из блокадной тьмы.

Мы —

из стихов сгоревших.

Из невысоких изб.

Песенного всесилья.

Мы —

из бессмертья.

                        Из

плоти твоей,

Россия!

Мы от свинцовых розг

падали в снег с разбега.

Но —

         поднимались в рост,

звонкие, как победа!

Как продолженье дня,

шли

тяжело и мощно…

Можно

          убить

                     меня.

Нас

убить невозможно!..

Что же такое

                    «мы»?

Веруя в пробужденье,

взяв у земли взаймы

силу

в момент рожденья,

мы ей вернем сполна

всё,

что она давала.

Только б

            была

                     она!

Лишь бы существовала!

Мы проросли из нее,

будто трава степная…

Гибнет в ночи смолье,

солнце напоминая…

Глядя в лицо огня,

я говорю тревожно:

можно

          убить

                   меня.

--">