Яна Кане - Зимородок

ножках,

Построенной на костях тех,

Кого он любил: мамы, папы,

Всех его красавиц-сестёр.

Зеленевшая, как лето,

Занесённое метелью белого пепла,

Оставшегося после пламени,

Которое обглодало их до голых костей.

Он вернулся с фронта израненный,

Но всё же уцелевший. Он выбежал

На сожжённое поле, где когда-то стоял дом,

Где когда-то жили мама, папа,

Все его прелестные сестрички,

Где теперь была могила

Без надгробья, без памятника.

Он сидел там, где когда-то стояло крыльцо.

Он сидел день и ночь, пока солнце

Не встало в зените, не вытопило из него

Целительный пот, хлынувший на землю,

Как поток слёз, оросивший почву,

Пропитавший пепел тёмным цветом плодородия.

Он встал, срубил под корень красные дубы, заложил фундамент,

Которому и Соломон бы позавидовал.

Он посеял семена, которые проросли,

Разрослись фруктовым садом, где зелёные яблоки

Наливаются таким сладким соком,

Что приходит на ум: даже пепел

Может питать корни.

Все его малыши любили запах

Дубовых брёвен и земли, и никто не умирал

В этом доме. Когда жизнь его возлюбленной Ривы

Стала иссякать, он вынес её в сад, поставил её

Между двух яблонь, и она слилась

С их корой, с их xризопразовыми плодами.

Когда все дети и их дети ушли —

Кто в одно будущее, кто в другое,

Когда вся работа во дворе

Была закончена раз и навсегда, заходящее солнце

Одело в багрянец дом, где он сидел на пороге,

Построенный его осиротевшими руками

На костях тех, кого он любил,

Для плоти от плоти его любви.

И его кости вросли в этот дом,

И дом врос в зелень.

Джейн Хёршфильд Посланник

В той комнате однажды промелькнула тощая крыса.

Через два дня – змея.

Увидев меня у входа,

Она метнулась полоской длинного тела

Под кровать и свернулась клубочком,

Как ручной домашний зверёк.

Я не знаю, как и та и другая

Смогли проникнуть, потом исчезнуть.

Позже фонарик не высветил ничего.

Целый год я наблюдала,

как нечто – ужас? счастье? горе? —

наполнило, а потом покинуло моё тело.

Не поняв, как оно проникло,

Не поняв, как оно исчезло.

Оно зависало там, куда словам не добраться.

Оно засыпало там, куда не пробиться свету.

Его запах не был похож ни на змею, ни на крысу,

Ни на чувственность, ни на смиренье.

В нашей жизни открыты пространства,

О которых нам ничего не известно.

Через них,

Звеня бубенцами, свободно проходят стада,

Жажда свела им бока, на мохнатых ногах – иноземная пыль.

Джейн Хёршфильд Равновесие

Равновесие тем заметней, чем ближе его потеря.

К примеру, в шатком переступании слона

На тумбе посередине манежа

Или в том мгновении,

Когда приставная лестница начинает крениться,

Но всё же находит опору.

А ещё случаются загадочные отклонения.

Посуда вымыта и расставлена.

Проходит час, другой,

Железная миска гремит об пол.

Вес испаряющейся воды —

Вот и всё, что могло измениться.

Картину, годами висевшую прямо,

Однажды утром – отчего? – приходится подровнять.

Тебе знакомо ощущение, когда равновесие покидает

Твоё прихотливое сердце:

Закравшееся беспокойство, чуть заметный уклон.

Уже в тот миг неизбежна

Вся сила взрыва,

Та жизнь, про которую всегда будешь говорить:

«Впоследствии».

Джейн Хёршфильд Красный лук, черешня, варёная картошка, молоко

Вот душа, которая не принимает ничего.

Упрямая, как маленький ребёнок,

Отпихивающий манную кашу, персики, гренки.

Следы слёз высохли на щеках.

Рот не размыкается в обоих направлениях.

Спрашивай, если хочешь,

Простой ли это каприз или попытка дождаться лучшего.

Суп остывает…

Мороженое тает в стаканчике.

«Не это – вот и всё, в чём она уверена. – Не это».

Так полевые цветы отказываются пить в кувшине.

А сердце лишь беспомощно наблюдает издалека.

Стихотворение с двумя окончаниями

Скажешь «смерть», и вся комната цепенеет —

Даже диваны перестают двигаться,

Даже настольные лампы.

Как белка, которая вдруг ощутила чей-то взгляд.

Произноси это слово без передышки,

И всё начинает двигаться вперёд.

Твоя жизнь приобретает

Прерывистость старинной киноленты.

Продолжай произносить его,

Держи его во рту, миг за мигом,

И оно станет просто слогом.

Супермаркет завертится вокруг трупа жука.

Смерть прожорлива, она заглатывает всех живущих.

Жизнь прожорлива, она заглатывает всех мертвецов.

Ни та ни другая --">