Иван Александрович Аксёнов - Неуважительные основания

мрака.

Родной верещит безысходней

Семидесятипятилетнего франта;

Горизонталятся мои надежнейшие

Посмертные сувениры:

Промежутки – тошные

Телеграммы из Балтиморы.

Полупомолвленные,

Колокола каленые.

Колючие, скорлупные,

Коломенскими скрупулами,

Колами закулемканы,

Отточено катучие,

Ракетами рогатые,

На молоко богатые,

Забодаю но –…

Готово – дверь не заперта.

Глубина.

Окна не удавлены шелковыми,

Да, на улице электричество отморозило себе головы.

Брысь, стук стула! Выплюнь, лампы, расцветку, гаже

Горе то горе –

Чем самого непозволительного Якулова

Обложка.

Всуе Вы

Отстаивали право на безвкусье…

Туфель то, туфель. Точно Вы вовсе сороконожка…

А под веками визитная карточка

Ваша – легендарный шахматист.

Злая! Вы не узнаете знакомого галстуха?

Мученица мистики

Кокетливой веры,

В роды и роды назидательно:

Стали Вы натюрмортом

(Что, впрочем, весьма сомнительно)

Примимирясь с небом и миром

В священодействии педикюра

Пьета.

(обратно)

(Мюнхен)

Совершенно извращенного всеобщим вниманием каучука

№

№

№

Так что 31 = 81.

Случайно ли дополнение чека?

Или это ответ?

  Надо бы.

    Только

Что же,

  Когда каждому шагу ответ – бетон

  И откажет родник – фонтан

  Может ли,

  Согнутый

  На своем, на своем поле

  Отмахнуть семикожный

  Чернофигурный щит?

Еще один свисток и смеркнется

  Ноль –

    Разведи еще перекресток в заострении

    (Давний, давний спектр многоафишных щитов:

    Падайте, падайте, росказни лоскута)

НЕИЗБЕЖЕН

Коленом

Притиснутый к пальмету,

Растерянный,

Ощеренный,

Разверенный

Эриманфийский страх.

  И ЭТИ АПОТРОПИЧЕСКИЕ РУКИ

ТАЙ!

Безграалие на горе,

  Что до двойной провинциальности

Безграалие на горе,

  Ci-devant столицы

Безграалие на горе,

  Все это лопающаяся пластика

  Хлюпающего зонтика –

Сверлит смрад систематики

  Селезенчатых готиков

  Где это сердятся турники?

  Сколько морщин в этой улыбке!

  А башенные науки

  Шевелят робко

  Меловой милый лунь для луны

Проявлять ли теперь этот негатив?

НЕИЗБЕЖНО!

Потому что только воздух была песня

  (Несмотря на совершенно невыносимую манеру отельной

  прислуги отворять в отсутствии, окна на улицу)

Нет! Нет! Нет! Не поздно

И весть еще дрожит

И не будет тебе никакого сахара

Пока не уберут, не утолкут трут

Растоптанные войной над землей озими

Жалооконное

  О горестной доле,

  О канифоле,

  О каприфоле

    Безграалие на горе

И не видно ни краю, ни отдыха

Ах! Не хватило краски вина

   Кто, г‑спода, видел многоуважаемого архитриклина?

   Ясно разваливается голова на апельсинные доли;

То говорун дал отбой:

 Под тучей ключ перевинчен

 И когда падают деньги –

        звонок

 Когда падает палка –

        стук

 Когда падает…

        НЕТ!

Пегая поляна

   Палево бела

   Плакала былая

   Плавная пила.

     Кириллицей укрыть

     Кукуя видел?

НЕИЗБЕЖНО

И перебросился день

  День?

Так!

  Угарали коралловые сумерки

Вспомните меня

  Сумерки умерли

В многоледяной бридж

  И

   PAL MAL BAL

  Увял

  Платок

  Плакат

  На ток

  Окол –

  до –

  вавший УНОСИМЫЙ газ.

  Со скоростью

  Превосходящей все последние изобретения в этой области.

Благодетели! Зовите пожарных:

Начинается мировая скорбь.

Что, сынку, помогли тебе твои ляхи?

Февраль 1914 года

(обратно)

Перчатка, щетка и подсвечник

L’églantine est a la rose

Ce que le cerf est à l’etang,

Oyez la méthamorphose

D’un serf en

--">