Иван Александрович Аксёнов - Неуважительные основания

Иван Александрович Аксенов Неуважительные основания

Неуважительные основания

Живописцу А. А. Экстер

Природа, почему дала ты форму львам?

Помимо льва, кто съел бы дорогую,

Что есть, нет! Нет: была прекраснейшей из дам,

Чьи ласки, ловкость, лик, любовь – лелеял векую?

Тут умер, тут, тут, тут! (Закалывается)

    Вот я – убит

    Душа летит

  К небесному шатру

    Язык – погас

    Луна – отпалась (Уходит Луна)

    Ну, мру, мру, мру (Умирает)

В. Шекспир

(обратно)

Каденца из прошлого

(Кенотаф)

Прощенью общих мест – луной

Подчеркнутые насажденья

И отнесенные за зной

Влюбленные предубежденья.

Напрасно! – Буйственный уход

Сомнет придуманные клумбы

И только поминальный код

Облыжно истолкует румбы.

Неперевоплотимых снов

Для неосуществимой тризны

О потрясении основ

Безотносительной отчизны.

(обратно)

Смиренно постигая,

Что и тень тупа,

Жестокий посетитель

Трамвая «А», –

Он угрюмо удлиняется

Переулки – и дни…

С. Бобров

(обратно)

«По несмятой скатерти…»

По несмятой скатерти

Раскатывались

Мятные ликеры месяца:

Было так сладко, что хотелось повеситься.

Разверчивая путь коленчатый,

Дважды или вшестеро

Ad libitum перекрещивала

Лыжи

Разговор искренно-лживый –

От роду ему лет восемь с перерывами…

Вашими молитвами!

От прошлой истерики стеклярус льдинок

Схоронил временно жестянки сардинок

И прочие памятники летние,

Вот отчего перевелись лешие.

Слева – пня тень,

Справа – трещит наст,

Слева – сейчас мель.

Счастье?

Переменим координаты:

Уходи ухабами, сухняк зубчатый.

Не надо бы радоваться

Подобранной раковине

Подобные шалости

Кому диковина;

Да и бросаться оттуда мокрым нечего –

Не осталось ума человеческого –

И мост отупел,

И товар убрел,

И остановил

Город нагорный сорных миганий улей

«Пищит ребеночек:

Косточки хрустят».

Можно и поговорить

Во всю однолета прыть

В воздухе пяти вечера мая…

Только даром почему столько добра пропадает? –

Ежедневно включают на куполе непонятные рекламы,

Не глядят на них ни мужья, ни дамы,

Ни обоюдные их поклонники

Воробьи окончательно занялись колокольнями,

А энтропия то, можно сказать, возрастает.

К чему такая трата мира?

Я ведь не скаред

Но всему есть мера –

Есть она и нашему терпению:

Это ведь не проволочное терние –

То по всем садам

(Виноват Адам)

Произрастает

В изобилии…

Косая птиц стая

Как шприц прямая

Через верхнюю яму.

Не довольно ли одной рекламы –

. . . . . . . . –

Ведь мог бы открыть со своей высоты,

Отчего это собственно

Фоксам рубят хвосты,

А у нас курносится прошлое?

И только антракты полиочные

Смолоду маки балкончатые…

И паки и паки

Нотные следы

Уводи…

Ешьте меня – собаки.

(обратно)

«До последней запятой не брошу…»

До последней запятой не брошу

И ни скобки!

Сохни,

Единственный стенной урожай –

Гуттаперчивый

Боб обойного огорода!

Наверстывай, моя отрада,

Смертоносное благо,

Трансформированных i

Клинки,

Верниссируя восклицательными блоками.

А за всем – железное клепанье

Двуопора;

Уничтожение невылазного семишопота,

Плавнем светового сифона,

Пронзительные

Тюльпаны

Парным

Клэр дел гонщикам

Бензовыми,

Расплющенными

Выхлестами…

Еще и еще страниц бы мне!

   Алло?

   Участье?

   В обиде?

  Он распался на четыре части –

  Добился конечного вида!

  Все равно не услышу выстрела.

 Предупредительность, ничем не вызванная,

 Со стороны гаража.

Чище первой пороши,

Ход по халве

Меховой голове

К страху, магнитами выкроенному…

Над домами, над домами, над домами

Телефона нити сини, иней

Сити, сети,

Цимбальный

Склон.

Сом

(Скользкий, коричневый).

Сон (лиловый, безлиственный)

Стой!

  Не дадут лифта мне!..

Вертикально вырастающая игра в кубики

Светит во тьме:

Хижины Дяди Тома…

Отцвела кабинка,

На подушку из --">