Ирина Васильевна Василькова - На дне декабря

свистящий световод,

нуль-перелет, спланированный четко.

……………………………

Рвануть бы! …за спиной моей сомкнет

разрыв четырехмерная решетка,

и, тяжким снегом падая за ворот,

свинец и ртуть укроют спящий город.

* * *

Античный хор перекрывает сольно

смешной птенец, усевшись на плечо.

Поэзия, ты здесь — когда мне больно,

и зябко, и светло, и горячо.

Так, уколовшись чем-то спозаранку

в квартире, где беззвучно и темно,

смеясь и злясь, зализываешь ранку,

негаснущее алое пятно.

Болгарская песня

Бродя вдоль берега, влюбиться в морского змея,

молить, надеяться, злиться — и наконец

очнуться в тисках железных, дрожа, немея,

впивая мертвый холод стальных колец.

Иду на дно, не плача, не протестуя,

как жар, вдыхая стужу придонных вод.

Завтра выплюнет море раковину пустую,

но меня поднявший — пальцы свои сожжет.

* * *

Нестыковка эфирных сущностей, астральных тел —

как сказал бы дипломированный шарлатан.

Маска совместной жизни черна, как мел,

и бела, как уголь — тушь, никаких румян.

Я тебя вымучиваю, как Иаков свою Рахиль —

с обещаниями, обманами и желанной наградой за

пределом возможностей, но течет золотая пыль

с кармических крыл, и сечет, и печет глаза.

Как стоически ни вжимай тепло в тепло,

тело в тело — опять результат не тот.

Дефективный ангел, сломанное крыло,

приставлен к нам, и сладчайшая из свобод,

тягчайшая из вериг не дается, увечным, нам —

слиться вместе и, аки душа, взлететь,

растворяя в другом камни, железо, хлам

придонной жизни, меняя ее на медь

пламенеющего заката, склона, края, конца,

карминовое пятно на черно-белом краю

промелькнувшей жизни… и тихо летит пыльца

с эфирного тела, крыла — на вечную боль мою.

--">