Стефан Хермлин - Избранное

Избранное

ПРЕДИСЛОВИЕ

Стефан Хермлин сложился как художник в тяжелейшее для его поколения время — годы фашизма и второй мировой войны. Вполне понятно, что и в лирике и в прозе Хермлина перед нами нередко предстают ужасающие картины — разгул смерти, неизбывные человеческие страдания, руины больших городов. Но писатель снова и снова говорит о трагических моментах нашего века не оттого, что ему присущ исторический пессимизм. Хермлин убежден: «воля людская вступит в свои права». Он выражает жгучую ненависть ко всему, что несет миру горе, с неизменной страстностью призывает защищать жизнь, бороться за нее, — «…потому, что трава хочет солнца, потому, что ждет смену завод…»

Детство Стефана Хермлина (он родился в 1915 году в городе Хемнице, ныне переименованном в Карл-Маркс-Штадт) было безмятежным. В семье его состоятельных родителей, переехавших через несколько лет после рождения сына в один из самых фешенебельных районов Берлина, постоянно звучала музыка, здесь царил культ искусства. Отец прекрасно играл на фортепиано, коллекционировал картины, среди его друзей были известные художники и поэты. Будущий писатель был окружен заботой и лаской, в его родной дом почти не доносились отзвуки грозных событий первой мировой войны и революционных боев 1918—1923 годов. С юных лет Хермлин много читал (в обширной библиотеке отца для него не было запретных книг), серьезно занимался музыкой, а также исписывал одну тетрадь за другой собственными сочинениями — стихами и маленькими рассказами. Поначалу литература, как он сам говорит, защищала его «от жизни… от будущего, казавшегося непознаваемым». Но наступил момент, когда мальчик именно из книг стал познавать мир, черпать знания о сложности человеческого бытия, о несправедливости, царящей в обществе. И книги же подсказали ему мысль: существующие в родной стране порядки должны быть изменены.

В тринадцать лет Хермлин составил себе план чтения, которому неукоснительно, упрямо следовал на протяжении очень долгого времени. Он знакомится с самыми значительными явлениями в европейских литературах, с творчеством греческих, римских, а также восточных классиков. Еще подростком открывает он для себя и произведения Горького, и молодых советских прозаиков, а несколько позднее ему становятся доступны также и первые опыты немецких писателей, связавших свою жизнь с авангардом пролетариата. «Все они несли мне весть, которую я ждал», — вспоминал потом Хермлин. Весть эту несли юноше не только книги. В пятнадцать — шестнадцать лет (это было время кризиса и бурной активизации гитлеровцев) Хермлин начал встречаться с рабочими. У расположенного недалеко от его дома газетного киоска они часто обсуждали вопросы политики. Внимательно прислушиваясь к спорящим, юноша вскоре стал отличать социал-демократов от коммунистов, привлекавших его ясностью и решительностью своих суждений и особенной душевной теплотой в обращении друг с другом. Гимназист из обеспеченной семьи, который, казалось, мог рассчитывать на карьеру удачливого буржуазного литератора, становится членом коммунистического союза молодежи, участвует в схватках с фашистами, в демонстрациях, нередко заканчивавшихся избиениями и арестами.

Когда наступает роковой для немецкого народа 1933 год — год захвата гитлеровцами власти, юноша проявляет подлинное мужество: работая в типографии, он выполняет трудные задания партии, руководит группой подпольщиков, сочиняет революционные стихи для листовок, которые сам распространяет, пишет на стенах домов антифашистские лозунги.

В 1936 году гестаповцы напали на его след, и поэт вынужден был эмигрировать. Как и многим другим немецким антифашистам, Хермлину пришлось кочевать из страны в страну. Египет, Палестина, Англия, Испания, Франция, Швейцария — и «всюду горечь и горечь, устала рука, гаснет взор --">