Генрих Гейне - Лорелея (сборник)

Перевод В. Зоргенфрея Я отодвинул ржавые засовы

У врат, ведущих в смутный мир видений,

Сорвал печати с огненно-багровой,

Волшебной книги страсти и томлений;

И то, что в ней прочел я, вечно новой,

Отобразил я в строках песнопений.

Пройдут века, забудет мир поэта, —

Останется нетленной песня эта.

«Излейся, сердце больное…» Перевод В. Зоргенфрея

Излейся, сердце больное,

Томленье пылкой души,

Той песней, что давно я

Таю от мира в тиши!

Отныне скорбному звуку

Открыты слух и сердца;

Тысячелетнюю муку

Я заклял заклятьем певца.

Рыдают старый и малый

И важные господа,

Цветок прослезился алый,

И плачет в небе звезда.

И все эти слезы потоком

Единым текут на юг,

Чтоб смыть в Иордане глубоком

Старинный, тяжкий недуг.

«Был месяц март, когда любовь…» Перевод В. Зоргенфрея

Был месяц март, когда любовь

Мне мукой взволновала кровь.

Но вот зеленый май пришел,

И скорби я конец обрел.

То было, помню, светлым днем,

Мы на скамье сидели вдвоем

Под липой, спрятавшись от людей,

И там открыл я сердце ей.

В саду ароматном, в зеленых ветвях

Пел соловей. Но в его словах

Мы разбирались тогда едва ли —

Мы с нею о важных вещах толковали.

Друг другу в верности мы клялись.

Закат померк, и часы неслись;

Сидели мы долго во тьме, и у нас

Жаркие слезы струились из глаз.

Воспоминание. Перевод В. Зоргенфрея

Чего ты хочешь, нежное виденье?

Ты снова в душу смотришься мою!

Твой взор исполнен кроткого томленья;

Да, это ты, тебя я узнаю.

Я ныне тяжко болен, неудачи

Сломили дух, от жизни я устал.

Тоска гнетет. А было всё иначе

В те дни, когда тебя я повстречал!

Покинув дом родной, исполнен пыла,

Стремился я за призраком мечты,

Презреть готов был землю и светила,

Сорвать их с лучезарной высоты.

Ты, Франкфурт, полон жуликов, но это

Прощаю я: ты дал моей стране

Благую власть и лучшего поэта,

Ты – город, где она явилась мне.

В разгаре были дни торговли шумной,

Дни ярмарки, и я в толпе густой

Шел по нарядной улице бездумно,

Как бы во сне следя за суетой.

И вдруг – она! Скользящая походка

Мне тайный, сладкий страх вливает в грудь;

Блаженный взор светился лаской кроткой,

И я в толпе за ней пустился в путь.

И так мы шли и в переулок тесный

Вступили; замер ярмарочный гул;

И тут она, с улыбкою прелестной,

Скользнула в дом, и я за ней скользнул.

Но алчной здесь была одна лишь тетка,

Чьей жертвой стал девичий первый цвет;

Мне добровольно отдалась красотка,

Не из корысти низменной, о нет!

О нет! Не только музы мне знакомы,

И личиком меня не проведешь:

В продажном сердце нет такой истомы,

Так не глядит заученная ложь.

Она была прекрасна! Красотою

Богини, взмывшей в пене и волнах,

Была, быть может, светлою мечтою,

Меня томившей в отроческих снах!

Я не узнал ее! Я был во власти

Тумана, взор заметил колдовство.

Быть может, я держал свое же счастье

В объятиях – и не узнал его!

Еще прекрасней, в горести безбрежной,

Была она спустя три долгих дня,

Когда мечта от встречи этой нежной

Вдаль повлекла по-прежнему меня;

Когда она, в отчаянье и муке,

С распущенными прядями волос,

Упала ниц и заломила руки

У ног моих, дрожа от --">