Виктор Платонович Коркия - Свободное время (стихи и поэмы)

Коркия Виктор Платонович Свободное время (стихи и поэмы)

Виктор Платонович Коркия

Свободное время (стихи и поэмы)

Виктор Коркия принадлежит к поэтическому поколению молодых авторов, которым долгое время пришлось жить как бы "без языка". Поэтому он выплескивает свои эмоции, переживания и оценки, в его строках бьется напряженный пульс мысли. Он пишет о людях живущих в соседнем дворе, соседнем доме, соседнем подъезде. Можно сказать что эта книга о каждом, кто помнит эпоху советского "безвременья".

x x x

В. Б

...Вдох на выдохе,

выдох на вздохе.

Между ними проходят эпохи.

Между ними война мировая.

А потом - тишина гробовая.

А потом - начинается снова.

А вначале, как водится, слово.

В этом слове вся тайна сокрыта

В этой тайне собака зарыта.

1986

^TСТРАННЫЕ ДНИ^U

ПРЕДЫСТОРИЯ

Предыстории - как не бывало!

Люди добрые, мне повезло.

Замурованы окна подвала

и прощай социальное зло!

Кончен бал! Перерыв на обед.

За несчастные три пятилетки

накопили немного монет

и в пампасы из лестничной клетки!.

И осталось - всего ничего:

лейтенанта запаса выносят,

снег летит на седины его,

кто-то слово над ним произносит,

краем уха я слушаю речь,

и дымит снеготаялки печь...

Вижу издали в общих чертах

все, чем был исторически связан,

вижу разом и двор, и чердак

мир, которому жизнью обязан.

Я ушел из него, и замнем,

я ушел, я успел, я не умер,

ничего я не знаю о нем,

потому что в нем жил, а не думал.

Дым отечества, общий привет!

Неужели я так фраернулся

проморгал перерыв на обед,

а с обеда никто не вернулся...

Тихий ужас - уже старожил!..

Я родился, но этого мало,

Бог не выдал, и век удружил

вот и жил как ни в чем не бывало!..

А теперь, по прошествии лет,

не спасает и явка с повинной...

Предыстория - голый скелет

приснопамятной речи поминной!..

То ли снег, то ли пух с тополей,

я не принят еще в пионеры,

мы попарно стоим в Мавзолей

на пороге космической эры,

предыстория, все впереди,

ветер красные флаги полощет,

алый галстук горит на груди,

я материю помню на ощупь.

не могу - невозможно понять:

это было - а в жизни, в кино ли?

или время торопится вспять,

и динамик хрипит в радиоле:

без конца продолжается речь,

и дымит снеготаялки печь.

Этот дым надо мною плывет,

этот ржавый дредноут маячит,

этой речи никто не прервет,

не поймет, не простит, не заплачет,

не вздохнет: извини, лейтенант,

до свиданья, товарищ, до встречи.

подыграй для души, музыкант,

после этой пронзительной речи,

кто погиб, ни за что не умрет,

панихида, отцы, отпадает,

предыстория, полный вперед,

а история всех оправдает!..

1979

x x x

О, лишние дела!

О, лишние желанья!

О, мысли на бегу от дома до метро!.

Синеют впереди

застуженные зданья,

куда ни поглядишь

все голо и мертво...

А все-таки смотрю,

процеживая взглядом

сквозь паутину зимнего куста:

вот дом,

вот переход,

вот эти люди рядом

на остановке у моста.

Когда притормозит

ковчег битком набитый,

протиснусь внутрь

и там

столкнусь лицом к лицу

с возлюбленной страной,

с Россией в кровь умытой,

неведомо куда летящей по кольцу.

И зверский вид старухи,

спящей стоя,

и женщина в слезах,

и пьяный инвалид,

и утро за стеклом

туманное, седое,

и в тесноте тепло.

и сердце не болит.

И сталинский портрет

над молодым шофером,

и русский вечный жид,

печальный, как еврей,

и черный человек

с невозмутимым взором

родной советский негр,

прижатый у дверей.

О, только бы пятак

негнущейся рукою

найти между платком и коробком!

Каких-то семь минут

дышать в лицо другое.

смотреть

глаза в глаза

и думать о другом...

1977

ПОЛУСОНЕТ

Чему я был бы рад лет сто назад?

Кем стал бы Юлий Цезарь в Третьем Риме?

Пока народы мира бьют в набат

и люди доброй воли иже с ними,

хотел бы я купить вишневый сад

и ощутить сквозь сон под сенью струй

укус, переходящий в поцелуй...

1977

Д. Новикову

Вне зависимости от

и при этом не взирая,

жил бы я наоборот,

жил бы я не умирая.

Как небесный старожил,

близкий ангелам по духу,

жил бы я и не спешил --">