Данте Алигьери - Божественная комедия. Чистилище

стонет^[32]

Все по тебе; о, старец пресвятой!

ее любовь пусть к нам тебя преклонит.

82. Семь царств твоих пройти нас удостой!^[33]

Весть о тебе я к ней снесу вглубь ада,

Коль ад достоин почести такой. —

85. – Мне Марция была очей отрада,

И в жизни той, он провещал в ответ,

Моя душа была служить ей рада.

88. Но ведь она в юдоли адских бед,

И ей внимать мне не велят законы,

Сложенные, как я покинул свет.^[34]

91. И если вас ведет чрез все препоны

Жена с небес, то льстить мне для чего?

Довольно мне подобной обороны.

94. Иди ж скорей и препояшь его

Осокой чистой и, омыв ланиты,^[35]

Всю копоть ада удали с него,

97. Чтоб спутник твой, туманом бездн повитый,

Не встретился с божественным послом,

У райских врат сидящим для защиты.^[36]

100. Весь остров наш, как видишь ты, кругом^[37]

Внизу, где волны хлещут в берег зыбкий,

Порос по мягкой тине тростником,

103. Затем что всякий злак, не столько гибкий,^[38]

Не мог бы там у бурных волн расти

И выдержать с волнами вечной сшибки.

106. Оттоль сюда не должно вам идти;

Смотри! уж солнце позлатило волны:

Оно укажет, где вам путь найти.^[39]

109. Тут он исчез. И, вставши, я, безмолвный,^[40]

Приблизился к учителю и там

Вперил в него мой взор, смиренья полный.

112. И он мне: – Шествуй по моим стопам!

Пойдем назад, куда долина горя^[41]

Склоняется к отлогим берегам.^[42]

115. Уже заря, со мглою ночи споря,^[43]

Гнала ее с небес, и я вдали

Уж мог заметить трепетанье моря.^[44]

118. Как путники, что, наконец, нашли

Путь истинный меж пройденными даром.

Так мы безлюдной той долиной шли.^[45]

121. И под горой, где спорит с дневным жаром

Роса и, скрытая под тенью гор,

Не вдруг пред солнцем улетает паром,^[46] —

124. Там обе руки тихо распростер

Учитель мой над многотравным дерном.

И я в слезах, потупя долу взор,^[47]

127. Поник пред ним в смирении покорном;

Тут сбросил он с меня покровы мглы,

Навеяны на лик мой адским горном.

130. Потом сошли мы к морю со скалы,

Не зревшей ввек, чтоб кто по воле рока

Здесь рассекал в обратный путь валы.^[48]

133. Тут препоясал он меня осокой,

И вот, – о чудо! – только лишь рукой

Коснулся злака, как в мгновенье ока

136. На том же месте вырос злак другой.^[49]

Песнь вторая

Преддверие чистилища. – Ангел кормчий. – Казелла. – Катон.

1. Уже склонилось солнце с небосклона

На горизонт, его ж полдневный круг

Зенитом кроет верх горы Сиона.^[50]

4. И, против солнца обращаясь вкруг,

Из волн Гангеса вышла ночь с Весами, —

Чтоб, став длинней, их выронить из рук,^[51] —

7. Так что Авроры светлый лик пред нами

Из белого стал алым и потом

Оранжевым, состарившись с часами.^[52]

10. A мы все были на брегу морском,

Как тот, кто, путь утратя в мире этом,

Душой парит, a сам все в месте том,^[53]

13. И вдруг, как Марс, пред самым дня рассветом,

На западе, на лоне синих вод,

Сквозь пар густой сверкает красным цветом,^[54] —

16. Так мне блеснул (о, да блеснет с высот

Он мне опять!) над морем свет столь скорый;

Что с ним сравнить нельзя и птиц полет.^[55]

19. Чтоб вопросить о нем, на миг я взоры

Отвел к вождю; потом взглянул и – се! —

Уж он возрос и стал светлей Авроры.

22. Со всех сторон над ним во всей красе

Белело нечто; с белого ж покрова

Вниз падал блеск, подобный полосе;^[56]

25. Еще мне вождь не отвечал ни слова,

Как верхний блеск уж принял --">