Александр Николаевич Башлачев - Как по лезвию

души и вне времени. Володя Шинкарев, прекрасный питерский художник, некогда идеолог «митьков», сказал недавно, что Саш-Баш оправдал существование всего нашего поколения. По-моему, он прав: Сашка — единственный из всех, кому выпало (не?) счастье принять Вечный пост. Прочтите его стихи, убедитесь сами.

АК Троицкий

I

Время колокольчиков

Долго шли зноем и морозами.

Все снесли и остались вольными.

Жрали снег с кашею березовой.

И росли вровень с колокольнями.

Если плач — не жалели соли мы.

Если пир — сахарного пряника.

Звонари черными мозолями

Рвали нерв медного динамика.

Но с каждым днем времена меняются.

Купола растеряли золото.

Звонари по миру слоняются.

Колокола сбиты и расколоты.

Что ж теперь ходим круг да около

На своем поле — как подпольщики?

Если нам не отлили колокол,

Значит здесь — время колокольчиков.

Ты звени, звени, звени, сердце под рубашкою!

Второпях — врассыпную вороны. Эй!

Выводи коренных с пристяжкою,

И рванем на четыре стороны.

Но сколько лет лошади не кованы.

Ни одно колесо не мазано.

Плетки нет. Седла разворованы

И давно все узлы развязаны.

А на дожде — все дороги радугой!

Быть беде. Нынче нам до смеха ли?

Но если есть колокольчик под дугой,

Так, значит, все. Давай, заряжай — поехали!

Загремим, засвистим, защелкаем!

Проберет до костей, до кончиков.

Эй, Братва! Чуете печенками

Грозный смех русских колокольчиков?

Век жуем матюги с молитвами.

Век живем — хоть шары нам выколи.

Спим да пьем. Сутками и литрами.

Не поем. Петь уже отвыкли.

Долго ждем. Все ходили грязные.

Оттого сделались похожие,

А под дождем оказались разные.

Большинство — честные, хорошие.

И пусть разбит батюшка Царь-колокол —

Мы пришли. Мы пришли с гитарами.

Ведь биг-бит, блюз и рок-н-ролл

Околдовали нас первыми ударами.

И в груди — искры электричества.

Шапки в снег — и рваните звонче

Свистопляс — славное язычество.

Я люблю время колокольчиков.

Лихо

Если б не терпели — по сей день бы пели.

А сидели тихо — разбудили Лихо.

Вьюга продувает белые палаты.

Головой кивает хвост из-под заплаты.

Клевер да береза. Полевое племя.

Север да морозы. Золотое стремя.

Серебро и слезы в азиатской вазе.

Потом — юродивые — князи нашей всепогодной грязи.

Босиком гуляли по алмазной жиле.

Многих постреляли, прочих сторожили.

Траурные ленты. Бархатные шторы.

Брань, аплодисменты да сталинные шпоры.

Корчились от боли без огня и хлеба.

Вытоптали поле, засевая небо.

Хоровод приказов. Петли на осинах.

А поверх алмазов — зыбкая трясина.

Позабыв откуда, скачем кто куда.

Ставили на чудо — выпала беда.

По оврагу рыщет бедовая шайка —

Батька-топорище да мать моя нагайка.

Ставили артелью — замело метелью.

Водки на неделю да на год похмелья.

Штопали на теле. К ребрам пришивали.

Ровно год потели да ровно час жевали.

Пососали лапу — поскрипим лаптями.

К свету — по этапу. К счастью — под плетями.

Веселей, вагоны! Пляс да перезвоны.

Кто услышит стоны краденой иконы?

Вдоль стены бетонной — ветерки степные.

Мы тоске зеленой — племяши родные.

Нищие гурманы. Лживые сироты.

Да горе-атаманы из сопливой роты.

Мертвякам припарки — как живым медали.

Только и подарков — то, что не отняли.

Нашим или вашим — липкие стаканы?

Вслед крестами машут сонные курганы.

Мельница

Черный дым по крыше стелется.

Свистит под окнами.

— В пятницу, да ближе к полночи

Не проворонь, вези зерно на мельницу!

Черных туч котлы чугунные кипят

Да в белых --">