Авром Суцкевер - Стихи

Облако вниду, и тайны узрею…

Да чтоб тишина вместо памяти в клочья

Меня разорвала!.. О нет, не посмею.

— Синай, господин тишины многомилья,

Шаги мои шаткие — к Облаку света.

— Ты кто? — расправляет орел свои крылья.

— Кто я?.. (Эта песня еще не допета.)

1949

СКРИПИЧНАЯ РОЗА Пер. Валерия Дымшица

От капель дождя, что сулит воскрешенье,

Растет потихоньку, приходит в движенье

(Как память о детстве моем неуемном)

Скрипичная роза в гробу черноземном.

Скрипичная роза, не нужен скрипач ей,

Нет больше хуливших, хваливших — тем паче.

Она заиграла — скажите на милость! —

В честь старой струны, что опять

        возродилась.

В честь старой струны, что опять задрожала,

В честь старой пчелы, чье так сладостно

        жало,

Хоть мед ее горек; в честь пенья и воли,

В честь старой, опять возродившейся боли.

1974

СТИХИ ИЗ ДНЕВНИКА (1977) Пер. Валерия Шубинского и Игоря Булатовского

* * *

В тебе, пещера Илии, надежно я укрылся

От самого себя, от сна, что надо мною вился.

Оставил здесь свои долги (не в силах

        их платить я)

И плоть мою, засученную огненною нитью.

В тебе, пещера Илии, лежат в покое ныне

Пустые годы, где меня не будет и помине.

За временами времена, и — вечность

        их итожит,

В пещере Илии и я найду ее, быть может.

Здесь черным с головы до ног я окружен

        гранитом,

Я чую в жилах стук часов, я слышу,

        как звенит он.

Я все моложе: семь, и шесть, и пять минуло

        лет мне…

Ни отзвука, ни звука нет — ведь этот миг

        последний.

Ни отзвука, ни звука нет, ни отсвета,

        ни света,

И красных парусников-дюн в пустыне

        больше нету,

За временами нет времен, дыханья нет,

        но странно —

Неужто помнить и страдать способен

        бездыханный?

И к бездыханному ко мне в последнее жилище

Слезинка мамина одна тропу себе отыщет,

Чтоб о сыновней попросить Илью-пророка

        доле:

Пусть младшенький живет, живет, и сядет

        на престоле.

И словно облако встает из мрака

        ей навстречу

И облик, зыблясь и дрожа, приемлет

        человечий,

И выдохнет вечерний дождь и запах неба

        в рот мой —

И от дыхания земля через костяк течет мой.

Гранит расколот, да и я расколот, над

        могилой

Стою и мертвый, и живой — я как орел

        двукрылый.

Но крылья единит полет: и ввысь, и вниз, как

        туча,

Орлова тень, и над землей лежит она,

        гремуча.

И я, в пещере Илии на свет рожденный снова,

Я у пещеры Илии встречаю солнце снова.

Оно в пещере рождено, как я. В его уборе —

Слезинка, что не сохнет век: ни в радости,

        ни в горе.

Перевод Валерия Шубинского

* * *

О Пастернаке, кстати, вот: на челке

        кучерявой

Московский первый снег. На шее красный

        шарфик.

Вошел как Пушкин… Что-то он, похоже,

        понимает.

А снег не тает.

Его рука в моей руке. Он пальцы, будто ключик,

Мне отдает. В его глазах, передо мной, и сила,

И страх: "Читайте дальше. Мне слов,

        мне отзвуков хватает".

А снег не тает.

И я читаю угольки, спасенные из ада:

"А реге из гефалн ви а штерн"^[5]. Ему тут

        непонятно

А реге^[6]. Он остановить его не успевает.

А снег не тает.

В его зрачках блестящих, черно-мраморных

        и влажных

"Мгновенье падает звездой" и русского поэта

Звездою желтой на мгновенье награждает.

А снег не тает.

* * *

Кто пребудет? Что пребудет? Ветра маета.

Нет слепца в помине, но пребудет слепота.

Моря знак пребудет: нитка пены на волне.

Зацепившись, облако пребудет на сосне.

Кто пребудет? Что пребудет? А пребудет Слог

Изначальный, чтоб Творенья вырастить

        росток,

Роза-скрипка в --">