Семен Исаакович Кирсанов - Собрание сочинений. Т. 4. Гражданская лирика и поэмы

Из деревни ни тю-тю,

ни туды и ни сюды!

— Эх, Тимошка, ну, да ну…

— Перебьемся, ничего, —

взводный к нам. — Ну-ну, загнул!

Погляди, а ну-ка в-во:

— Тимофею Елеву, — Ермолаю Пудову,

— Родиону Семенцову — письмецо.

— Скелева? — Скудова?

— А с деревни, от жены… Письмецо — налицо!

Стой, моя штыковина,

ружьецо!

Вот так, брат, штуковина,

письмецо!..

2

Письмецо — мне:

эн и е — не…

Прочитай — на:

эн и а — на…

(не-на)

Тимофей — глянь:

гэ и ля — гля…

(не-на-гля)

Тимохвей, розумий:

дэ и эн

ы и ий —

дный…

На махры, покрути:

те и и,

будет — ти…

Да не лезь,

дай письмо:

эм и о

значить —

мо…

Ха и ве —

хве…

хвей…

Ого-го-эй:

Нe-на-гля-дный Ти-мо-хве-й…

3

С этого подхода

забрала охота,

пальцы тянутся к перу,

а глаза — к бумаге.

Прорубили мы дыру

в белые ватаги:

в банды — клин,

в Деникина — кол!

Белым — вата блин,

наши — в комсомол!

4

Эх, кому бы, кому

Научить меня уму?

И хожу середь полей без памяти.

Обучи меня, Михей, грамоте!

В школе — стены бе-елые, белю-сенькне,

в книжках — буковки малю-у… малюсенькие.

Глаз неймет,

зуб неймет —

хвостики

да усики.

Поучусь, будет впрок, —

задавай, Михей, урок!

5

А, Б, В, Г, Д, Е, Ж…

(буквы ходят в полосе) —

вот и азбука уже

у меня на голосе.

И, К, Л, М, Н, О, П…

После П ударит Р,

запишуся в РКП,

надо двигать СССР!

С политграмотой живей,

айда, братец Тимофей!

Стал Тимошка грамотеем, —

значит, братцы, не робей:

если дружно пропотеем,

каждый будет грамотей!

Буква Р

Если

были

вы картавы —

значит,

знали

муки рта вы!

Я был

в юности

картав,

пыла

бедная

гортань.

Шарахались

красавицы

прославленной

картавости.

Не раскрываю

рта я,

и исхудал,

картавя!

Писал стихи:

«О, Русь! О, Русь!»

Произносил:

— О, Гусь, о, Гусь! —

И приходил на зов — о, грусть! —

соседский гусь, картавый гусь…

От соклассников — свист:

— Медное пузо,

гимназист, гимназист,

скажи: кукуруза!

Вместо «Карл, офицер» —

ныло «Кагл, офицег».

Перерыл медицинские книги,

я ищу тебя, эР, я зову тебя, эР,

в обессиленной глотке возникни!

И актер из театрика «Гамаюн»

изливал над картавостью ругань,

заставлял повторять: — Теде-дюм, теде-дюм,

теде-дюм, деде-дюм — ррюмка!

Рамка Коррунд! Карборунд! Боррона!

Как горошинка, буква забилась,

виноградного косточкой силилась вылезть,

и горела на нёбе она.

Хорохорилась буква жемчужиной черной,

по гортани рассыпанный перл…

Я ходил, прополаскивал горло, как борной,

изумительной буквою эР.

И, гортань растворивши расщелиной трубной,

я провыл над столицей трикрат:

— На горе Арарат растет красный и крупный

виноград, ВИНОГРАД, ВИНОГРАД!

Два Востока

Для песен смуглой у шатра

я с фонарем не обернулся.

Фатима, жди — спадет чадра

у черной радуги бурнуса.

В чье сердце рай, Селим, вселим?

Где солнце — сон? И степи сини?

Где сонмом ангелов висим

на перезрелом апельсине?

Где сок точили? На углу…

Как подойти к луне? С поклоном…

Горам — Корен Как Иль-ля-У,

мой берег желт, он — за Ливаном.

Багдад! Корабль!! Шелка!!! Любовь!!!

О, бедуин, беда и пена!

И морда взмылена его,

и --">